так: через двести лет он будет похож. Глядя, как фигура Горького попирает постамент, как куски необработанного заостренного кверху гранита тянутся мертвые пламенем к фигуре, кажется, что так стояли на своих аутодафе Гус, Аввакум, все, повторяя Горького, «щедрые и мужественные» и видишь в работе Мухиной памятник человеку-победоносцу. Хотелось бы, чтобы этическое не брало верх над психологическим, а именно такое впечатление производит фотография памятника. Неуместно-факсимиле.

Пора мне кончать свое разбросанное письмо. Твои волжские листки вызвали во мне прилив веры и мужества.

Саня.

№ 436. Н. В. Ельцина – А. И. Клибанову

4.X.53 г.

Родной, с большим интересом прочла заметку о поэзии Бор. Леонид. Все мысли показались мне точными и правильными. Действительно, в его творчестве приходится считаться с «кривизной отраженья». Особенно интересными мне показались мысли о поэзии, опирающиеся не только на твердь земную, но существующую как вечно зыблемый океан, где сближаются разные корабли. Разве это очень <нрзб>. Мне пришлось читать еще целый ряд стихов кроме «Свидания», они очень тусклы, чувствуешь признаки старения автора. В этом смысле «Свидание» мне показалось молодым, т. е. оно созвучно с его ранними произведениями.

Получил ли ты мои три письма, которые я писала тебе во время моего летнего путешествия? Кажется, я была в них менее скованна, человечнее.

За все время путешествия я не имела приятных и интересных собеседников, но видела интересные памятники 17‐го века, которые заполнили мою голову и дали возможность отключиться от тяжелых дней прошлой зимы. Теперь это уже все позади. Я включилась в работу – она идет туго. У меня всегда это не получается легко. Всегда трудный и сложный вопрос и нет ни звезды, ни тропинки. Не могу заниматься чем-то простым и доступным. И всю жизнь поэтому мучусь. По приезде я получила цикл стихов «Да святится имя твое» и еще ряд написанных вещей. Все это очень взволновало и именно поэтому я не могу об этом писать сейчас. Теперь жду письма от Клавы, т. к. я и Сонечка ей писали.

Володя летом чувствовал себя плохо и даже начал работать, но все же возраст такой, что всегда может быть ухудшение. Он уже писал. При мне это был первый опус – в июне. Потом он думал еще раз. Теперь надеюсь третий раз он возьмется за сочинение.

Люся после летнего отдыха скоро уже будет дома.

Теперь, после моего отдыха я отчетливо поняла и почувствовала, что что-то безвозвратно от меня ушло. До отдыха я просто плохо чувствовала себя, была предельно переутомлена. После отдыха я даже поправилась в весовом отношении, но лицо стало совсем другое… молодость ушла и все стало совсем неодушевленное и чужое. Это горько. Господи, когда же мы увидимся и что ты найдешь от меня.

Все, что случилось – так-то от меня не зависело. Я всегда сохраняла и сохраняю волю к жизни, но женская душевная организация – это хрупкая материя.

Я была два раза на индийской выставке современного изобразительного искусства. Там представлены были все современные течения. Очень интересно. Я поняла, что Гоген был больше рабом природы, чем своим собственным. Краски природы – там в Индии – совсем другие и потому ощущения совершенно «не европейские».

Наталью Васильевну я давно не видела. Она слишком камерная и избалованная женщина, чтобы вести разговор глубоко душевный. Она может понять, но не прочувствовать, т. к. слишком всегда скользила только по поверхности.

Обнимаю тебя крепко, крепко и целую.

Н.

№ 437. М. Н. Горлина – А. И. Клибанову

1953(?)

Родной мой, на праздники послала тебе авиа – книжку – стихи, ты их когда-то просил. Как хотелось бы, чтобы они долетели до тебя. За всю осень я нигде не была – ни в филармонии, ни на худ. выставках (кроме Кустодиевской). Я даже не помню, когда я подходила к пианино – нет душевного покоя. Работаю много и при этом, что бесконечно грустно, – почти не с кем говорить. Мой шеф, которого я глубоко уважаю, теперь работает в Москве. Единственная возможность общения – чтение, т. е. литературная работа. Все это крайне огорчительно, т. к. ты знаешь, как труден каждый шаг. Все остальные дела, о которых я писала, – пока также без разрешения.

Я всегда ложусь спать с книгой – это мои любимые минуты, когда я разрешаю себе не работать. Почти единственная пища для души. Сейчас читаю дневник А. Г. Достоевской – ее мемуары. Это не книга о жизни духовной и интеллектуальной Фед. Мих. К сожалению – это не под силу автору, приходится довольствоваться только очень внешними и очень поверхностными наблюдениями и воспоминаниями. За период второго брака Ф. М., – писались самые глубокие вещи – но об этом замечания крайне беглые и ничего не дающие. Они много путешествовали, четыре года жили в крупных городах Европы, вместе осматривали памятники культуры и искусства, – но нет ни одной записи – из которой можно было бы даже приближенно понять, что волновало, радовало и огорчало. Проходит канва их личной жизни. Как важно быть любящим – вместе. Насколько легче можно противостоять тогда безжалостным ударам судьбы. Какое огромное значение имела для Ф. М. семья – жена и дети. Если бы не последнее, невозможно было бы даже представить жизнь Достоевского и все его творчество – не хватило бы сил.

На днях встретила на улице твоего сотрудника по кафедре – представь, что забыла полностью его имя и отчество, помню, что мы шутя называли его «Сом» – т. к. он похож на рыбу.

Он удивительно неудачливый человек. Три года он жил в Калинине – заведуя каким-то метод. кабинетом и читая в области лекции. Жена и ребенок здесь. Сейчас он переехал к ним, но имеет лишь полставки в Учит. Институте – это среднеучебное заведение и ему очень туго материально.

РОДНОЙ, как хотелось бы знать, дошли ли до тебя книги – материалы по Ивану Грозному, Роллан, Гёте? Как хотелось бы знать, что содержимое пищевое посылок было удачно, что табак доставил тебе маленькую радость. Будем кидать к новому году твое письмо.

Понимаешь, я даже Пушкина давно не открывала, такой душевный застой. Если бы хоть светлый лучик, если бы немного солнца, голубой краешек неба.

Обнимаю тебя, родной, горячо, горячо.

Шлю тебе бесчисленный привет. Желаю тебе здоровья и душевной бодрости.

Всегда с тобой. М.

№ 438. Н. В. Ельцина – А. И. Клибанову

7/XI/53 г.

Родной, я так рада, что