в четко отлаженном германском военном механизме. Видимо, немецкое командование спешно перебазирует свои войска, технику с Запада на Восток, туда, где разгорелось главное сражение.

Сегодня, как, впрочем, и всю прошлую неделю, заняты вывозкой навоза на поля. С окололесной возвышенности нам хорошо видны ползущие по рельсам длинные-длинные составы. Смотришь на эти неуютные, пятнистые в целях маскировки «телячьи» вагоны с торчащими в дверях солдатскими фигурками, и становится так муторно на сердце! Ведь все это – и солдаты, и машины, и танки, и орудия – нацелено против нас, против своих, наших воинов, может быть, против моих братьев.

Да и эти «доблестные» немецкие вояки – с такой ли уж охотой и желанием отправляются они в страшную для них Россию? Вряд ли. Думаю, многие из них уже прозрели, поняли, в какую пропасть летит их Фатерланд вместе с бесноватым фюрером. Поняли, да только ничего не могут сделать. И едут, чтобы бессловесно подчиняться, бессловесно и бесславно умирать. Не слышно больше из вагонов бравурных песен, как было еще совсем недавно, – знать, не до песен сейчас им, не до веселья.

Сегодня произошло интересное природное явление, которое мы с Симой дружно расценили как некое предзнаменование свыше. В разгар зимы на небе вдруг показалась радуга. За ней – вторая. Две семицветные дуги опоясали крутой небосвод. Причем на Востоке, со стороны России, дуга была яркая, четкая, сочная, а на Западе, со стороны Германии – блеклая, расплывчатая, туманная. И ослепительно светило в этот же миг солнце, еще более яркое на фоне предснеговой синевы. Солнце – символ победы, свободы, освобождения от проклятого рабства. Не окажется ли наше предсказание пророчеством?

Тетя Таня Журавлева передала через Петра из «Шалмана», который был в воскресенье в Почкау, записку. В ней делится с нами своей радостью: Женьке каким-то образом удалось узнать адрес потерявшегося брата – Саши, и тот уже прислал ей, матери, весточку о себе. Живет он по ту сторону Мариенвердера, работает в каком-то поместье… Еще она пишет, что хозяин Почкау, прослышав о нынешнем привольном житье Дубоусова и Журавлева, своих недавних холопов, вроде бы горько позавидовал им и теперь хочет вернуть их обратно, в поместье. Вот это новость! Радоваться ли столь неожиданному повороту или, наоборот, пожалеть разгульных «банщиков»?

По правде сказать, я не испытываю ни того ни другого – как-то они оба стали для меня глубоко безразличны.

И еще есть новость. Прислали наконец Василию Евангелие – «единственное утешение его бедного сердца». Вечером читали вслух и, честно говоря, были немало удивлены и раздосадованы. По общему мнению, это – подделка под Евангелие, оно «состряпано» специально для «восточников». В нем откровенное вдалбливание в наши головы рабской покорности и холопской угодливости к тем, кто зовется теперь нашими господами.

Завтра будем дочитывать остальное, а на сегодня хватит. Спать!

4 февраля

Сталинград наш! Наш! С армией генерала фон Паулюса покончено полностью! В этом откровенно признается сегодня газета «Новое слово».

Окончательный крах «непобедимой» 6-й армии произошел второго февраля, а накануне потерявший голову Гитлер присвоил Паулюсу звание фельдмаршала. Не помогло! Ничего не помогло!

В газете опубликованы выдержки из выступлений Гитлера и Геббельса на каком-то траурном собрании нацистов. Все их слова – сплошные плач и скорбь по «отборным истинно арийским дивизиям», сложившим свои головы на берегах Волги… А какая безудержная ненависть клокочет в этих речах к русским, к тем, кто, выполняя священный долг, защищал свою же землю от крысиных фашистских полчищ. Кровопийцы, развязавшие войну, прямо-таки задыхаются от переполняющих их ненависти и злобы. А ведь это именно они сами, и только они, повинны в смерти сотен тысяч «истинных арийцев».

Вчитываясь в скупые газетные строки, я почти зримо представляю, что делается сейчас там, в далеком Сталинграде… Впервые за много-много месяцев над Волгой смолкли орудийные раскаты, и наступила непривычная, сторожкая тишина. Наверное, город сильно разбит и сплошь затянут едким дымом недавних пожарищ. Повсюду, куда ни глянь, разбитые машины, обгорелые танки, расплющенные орудия – покореженные груды стального лома. И кругом – трупы, трупы, трупы. Вот он – бесславный конец фашистских выкормышей! А какими наглыми, бесцеремонными и кичливыми вступили эти завоеватели на нашу землю!

В газете сообщается также, что «…с целью укорачивания фронта германские войска отведены от Воронежа». Однако неоперативно работают газетчики – ведь об этом мы узнали еще несколько дней назад.

Интересная статья была во вчерашнем номере. Она называется: «Откуда у СССР столько танков?» Оказывается, с первых же недель войны советская промышленность сумела молниеносно перестроиться, и сейчас почти все военные заводы размещены за Уралом. Там, в глубоком тылу, полным ходом изготовляются танки, самолеты, пушки, снаряды.

В черной рамке в газете помещено извещение о том, что в связи с гибелью 6-й армии фельдмаршала фон Паулюса по всей Германии объявлен трехдневный траур.

Об этом же нам процедил сквозь зубы и Шмидт, явившийся после обеда на поле, где мы четверо – Василий, Сима, Миша и я – растаскивали навозные кучи. Страшно подавленным и удрученным выглядел он. Спросил мрачно: «Вам, конечно, уже известно об объявленном трауре?.. Так вот, предупреждаю: если в эти дни я увижу у вас хоть одного постороннего или если вы будете вести себя неподобающим образом – тотчас же спроважу всех в полицейский участок!..»

Он помолчал минуту, добавил с усталой угрозой: «Я знаю, что все вы, русские, втайне радуетесь сейчас. Но не надейтесь, что наша неудача под Сталинградом может что-либо изменить в общем ходе событий. У Германии достаточно сил, чтобы перешибить хребет большевикам».

Внезапно в его глазах блеснула угрюмая насмешка: «Что, – разве я не прав? Небось радуетесь сейчас?»

– Господин Шмидт, – сказала я, чувствуя, как сердце подскочило куда-то к горлу, – Сталинград – исконно русский город, и он должен оставаться русским! Должен! Радуемся ли мы? Конечно. Но и печалимся не меньше: ведь сколько молодых жизней полегло у его стен – и немецких, и русских! Но, – добавила я, видя, что Шмидт весь напрягся от злобного изумления, – но это не вина русских: не мы первые начали войну, не мы напали на вашу землю.

– Если бы Германия не начала войну, – запальчиво возразил Шмидт, – все равно русские вскоре развязали бы ее. Мы лишь опередили Россию, может быть, буквально на несколько дней!

– Какая ересь! – возмущенно вступил в разговор Василий, когда я перевела слова пана. – Перед тем, как напасть на Россию, Германия уже захватила пол-Европы! Окрыленные легкими победами, вы думали, что так же с ходу пойдете и по русской земле.