на его крючок. Но несмотря на мою эмоциональную натуру, меня не так-то просто было сбить с толку, потому что я-то была уверена, что любила всех своих сыновей в равной мере. Это он не любил меня, это он меня вечно отталкивал и говорил мне обидные слова. Но ему я этого не сказала.

– Ты не можешь так говорить. С твоей стороны бессердечно и нечестно обвинять меня в этом. Конечно же, я тебя люблю, – сказала, и глаза мои наполнились слезами.

Он немного смутился. Перестав рыдать, он взглянул на меня, словно желая убедиться в искренности моих слов. И увидев мою реакцию, он, наверное, пришел к выводу, что на меня рассчитывать нечего. Он криво усмехнулся.

– Ну и возвращайся жить в своих мыльных операх! – И ушел.

В такие моменты я понимала в глубине души, что мой старший сын не пропадет. Он был достаточно умен и упрям, чтобы осуществить все свои амбициозные мечты. Он не робел перед судьбой, даже если ему было суждено самому проложить дорогу к своей цели в жизни. Я искренне хранила это убеждение в той потаенной части своего сердца, которое посвятила своему старшему сыну.

И вот он уехал из дома получить высшее образование в объятьях столицы.

Периоду его жизни дома и я предпочла период его жизни в Бангкоке. Мы с трудом наскребали денег, чтобы каждый месяц посылать ему, но зато у меня на душе было спокойно. Уж лучше сталкиваться с финансовыми трудностями раз в месяц, чем все время терпеть его в своем доме.

Г-н Сисак сообщил мне, что наши траты на обучение детей уже стали нешуточными. Нам и так было трудно платить за обучение старшего сына, а теперь, год спустя, и Читчай заявил, что тоже хочет дальше учиться в столице. Г-н Сисак отмел это намерение и предложил Читчаю пойти в местный колледж. Я согласилась, потому как это означало, что я смогу видеть своего мальчика каждый день, как и в те годы, когда он возвращался из школы домой. Поначалу Читчай расстроился, но затем довольно быстро свыкся с этой мыслью.

Кроме того, в ближайшие несколько лет Майтри предстояло окончить начальную школу, после чего нам предстояло платить и за его обучение в средней школе. Надо сказать, что плата за школу росла с каждым годом, что заставляло меня гадать, правда ли хорошее образование детей приносило родителям почет и богатство или же оно просто толкало их все ближе к нищете.

Г-н Сисак со временем нашел повод возлагать на меня вину за финансовые трудности семьи. Теперь, уверял он, когда все наши дети выросли и больше не нуждались в материнской заботе, я жила в полном комфорте.

– Чем ты занимаешься целыми днями? – спрашивал он.

Что за странный вопрос. Г-н Сисак смотрел на себя: дома бывал редко, каждый день уходил, пытаясь что-то заработать, без чьей-либо помощи. Потом он смотрел на меня: я целыми днями сидела дома, считая это своим бременем. Он велел мне выходить из дому, зарабатывать хоть что-нибудь для семьи, перестать ждать невесть чего и клянчить у него денег. Он считал, что из всех нас у меня единственной была весьма комфортная жизнь.

Я потеряла дар речи. Мне ничего другого не оставалось, как попытаться следовать его указаниям. Я старалась придумать способ заработать денег для семьи, но ничего не приходило мне на ум. Все это время я делала то, что умела делать лучше всего, что меня научили делать – готовить, прибираться в доме – и должна сказать, что я все это делала безупречно. Но когда речь зашла о зарабатывании денег, я оказалась в тупике. Г-н Сисак разве забыл, что я неграмотная? И мне было страшно выйти из дома во внешний мир, но все же я вышла. Я устроилась на работу, которую мне кто-то посоветовал, сказав, что работа легкая и платят хорошо.

Заключалась же она в продаже билетов подпольной лотереи. Мне нужно было просто ходить по домам, и покупатели роились вокруг меня, а иногда даже приходили в мой дом. Вам может быть интересно, как это неграмотная женщина могла справиться с работой, требовавшей умения считать. Позвольте я объясню. То, что я неграмотная, означает, что я не умею читать и писать, но это не значит, что я ничего не смыслю в числах. Несмотря на то, что я никогда не ходила в школу, жизнь научила меня разбираться в числах и основах арифметики, особенно когда дело касалось лотереи. Большинство наших людей не ходили в школу, но они знают, как работает лотерея, и уж сумму выигрыша подсчитать сумеют. Для этого не нужно школьное образование – только практика и опыт. Вот так я и стала продавщицей билетов подпольной лотереи. Не могу отрицать: работа была рискованная. После шести обходов я попалась в лапы полиции, меня посадили в тюрьму и угрожали всевозможными карами. Г-н Сисак, который в тот момент находился в другом тянгвате, узнал обо всем, и ему пришлось приехать обратно, чтобы внести за меня залог. Мы приехали домой, и он наказал меня по первое число – уж он постарался. Все мое тело было в синяках. Когда мои сыновья вернулись домой, Читчай при виде меня расплакался, поняв, что произошло. Мне не пришлось ничего ему объяснять. Майтри же был еще слишком мал: ему тогда было лет девять-десять. Он тоже заплакал, увидев меня, подбежал к входной двери и стал ее яростно дубасить. Грохот стоял оглушительный.

– Какая сука сделала это с мамой? Я убью гада!

Но это сделал твой родной отец, дорогой сынок. Рок запрещает отцеубийство. Такое случается в других семьях из-за кармы, но этого никогда не случится в нашей семье. Карма негаданно раздает по заслугам, и те, кто ее осквернил, никогда не бывают избавлены от последствий.

Я все это говорю потому, что время наконец пришло.

Г-н Сисак продолжал увядать на протяжении многих лет жизни, которые были ему отпущены: и в самый мрачный момент его призвала смерть. Кончина г-на Сисака пришлась на конец года. Ходили слухи, будто он принял ужасную смерть, когда его пикап, мчавшийся по безлюдному шоссе в окрестностях Аютии, врезался в большое дерево на обочине. Его пикап буквально развалился пополам. Г-н Сисак умер мгновенно. Еще говорили, что рядом с ним сидела молодая женщина, оставшаяся в живых, но получившая множество повреждений. Я, по правде говоря, не хочу рассказывать об этом происшествии в подробностях, из страха, что нарисованная мною картина окажется слишком жуткой. Его смерть была жестокой и неестественной. Как утверждают старые поверья,