– Она внутри вас. Слушайте, что говорит вам ваше сердце, и следуйте его наставлениям.

– Но я боюсь, что это эгоистично. Моя жизнь не принадлежит только мне одной.

– Когда вы счастливы, то одаряете счастьем людей вокруг вас, даря им свое переполненное радостью сердце. Когда же вы страдаете, то отдаете им сердце, переполненное печалью. Вы так не думаете?

И тут я начала постигать его логику. Он так быстро сумел изменить мое понимание жизни, а еще его терпеливость и сочувствие… Он был просто невероятным! Я с радостью и с охотой была готова принять его диагноз и жить согласно ему, куда бы он меня ни завел.

Последний золотой мальчик

Радость, которую я испытала от встречи с моим спасителем, оказалась мимолетной. Все происходило слишком неожиданно. Для такой лишенной радости души вроде меня все хорошее, казалось, потом исчезало слишком быстро.

Из клиники возле рынка д-р Сиам пропал невесть куда. Он исчез, не сказав ни слова, растворившись без следа и оставив д-ра Сомчая в одиночестве. Я несколько раз приходила в клинику. Д-р Сомчай, с моей точки зрения, вел себя странно. Такое было впечатление, что он был настроен против меня. Один раз я у него спросила:

– Доктор Сиам сегодня здесь?

В ответ он буркнул «нет», не проявив желания что-то еще сказать, радушное или не очень. В другой раз я его спросила:

– А куда уехал доктор Сиам?

На что он ответил:

– Да кто же знает, что он задумал! Это в его духе.

Я была немного раздражена его пренебрежительными ответами и даже начала задумываться, такая ли уж искренняя у них дружба. Я почти не знала, насколько они близки. Я знала лишь то, что говорил мне д-р Сиам, а именно – что они близкие друзья с детства. Тогда что же имел в виду д-р Сомчай, когда сказал, что это исчезновение д-ра Сиама было «в его духе»?

Ноги моей больше не было в той клинике.

Я вернулась в распростертые объятья одиночества и пустоты, что жили в нашем доме. Я была низведена до уровня служанки и наложницы г-на Сисака. И со временем я стала мишенью для его вспышек ярости с рукоприкладством. Он надолго пропадал из дома и редко возвращался, всякий раз мрачнее и свирепее, как человек, которому вечно не везло в жизни. В конце концов я узнала, что он лишился работы и обанкротился, потеряв бизнес. Он растрачивал все, что нажил, распродавая имущество, чтобы расплатиться с долгами. Он пристрастился к азартным играм и постоянно встревал в неурядицы с разными женщинами. Он приезжал домой, продавал кое-что и уезжал проигрывать вырученные деньги, после чего снова возвращался, с пустыми карманами, с грузом разочарования и неудовольствия, который он вываливал на меня – часто в постели.

С моим старшим сыном тоже проблем было хоть отбавляй. Он нечасто появлялся дома, так что просить его помочь мне с домашними делами было бесполезно. Ему еще не исполнилось тринадцати, а он уже стал подростком, водившим дружбу с шайкой хулиганов. Я очень беспокоилась за него: он приставал к девочкам, стал выпивать и курить, но когда я пыталась его образумить, он только бросал на меня холодный, полный презрения взгляд, который говорил, что я ничего не смыслю в современном мире. Я не могла понять его подростковых эмоций. Он никогда не выполнял того, о чем я просила, даже когда был ребенком, а став старше, он в открытую восстал против меня. Убедить его прислушаться ко мне было невозможно, и я потеряла всякое желание пытаться что-то в нем исправить. В конце концов, он вынудил меня относиться к себе так же, как я относилась к себе под влиянием его отца.

А что такое, по сути дела, отрочество? Отрочество разрывает узы между матерью и ребенком – и мой Читчай не был исключением из этого правила. Когда-то он был сдержанным, опрятным ребенком, тщательно следившим за своей внешностью, кто в любой ситуации первым делом думал о маме; а теперь он уделял почти все внимание девочкам своего возраста и куда меньше – маме.

Когда он был маленький, и я одевала его в школу, Читчай всегда спрашивал, красивый ли он, и я ему говорила, что он самый красивый мальчик на свете. Повзрослев, он продолжал красиво одеваться всякий раз, когда ему предстояло выйти из дома. Каждый год на День Матери он брал меня с собой в школу, прикалывал цветок жасмина к моей кофточке и падал ниц передо мной, выражая свое почтение. Два года назад, в День святого Валентина, он подбежал ко мне со стикерами в виде сердечек и принялся приклеивать их на меня.

– А ты не хочешь подарить их кому-то еще? – спросила я.

– Это же мои сердца, и все они для тебя, – ответил он.

Произнеся эти простые слова, он облепил меня всю своими сердечками и побежал делать уроки, а я залилась слезами. Когда же настал Валентинов день в этом году, он оставил для меня только одно сердечко, а остальные унес в школу дарить подружкам.

В такие одинокие дни, как этот, я не просила много, но просила. Нет такой вещи, как жизнь без счастья. Д-р Сиам однажды сказал, что счастье живет внутри нас, что нам нужно только слушать свое сердце и следовать за ним.

Вот я и следовала за сердцем, и оно привело меня в свои глубины, где угнездилось мое теплое, бьющееся желание. Мое счастье медленно оформилось в существование, в новую жизнь, которая возникла внутри меня. Шли месяцы, и мне стало очевидно, что я жду нового ребенка.

На это я и надеялась. Этот ребенок вошел в мою жизнь, в тот период, когда мною совершенно пренебрегали. Он пришел, чтобы вытащить меня из этой пустоты, снова возродить к жизни ту жалкую женщину, в которую я превратилась. Г-н Сисак был волен уезжать куда ему хотелось: на север или юг, мне было все равно. Мой старший сын был волен охаивать меня и покидать в любой момент. Что же до моего дорогого Читчая, то хоть ты и становишься подростком, я знаю, что навсегда останусь в твоем сердце.

Но это уже не имело никакого значения, потому что теперь у меня будет тот, кого я буду лелеять, о ком буду заботиться. И я ждала, полная любви и предвкушения, тот день, когда мой ребенок раскроет глазки и взглянет в лицо своей мамы.

Г-н Сисак весьма воодушевился, узнав, что у нас будет ребенок, и назвал его Майтри. Поскольку мальчик