что нет. Его объяснения звучали словно на чужом языке. Такое было впечатление, что он вдруг сделал непонятным все то, что, как мне казалось, я знала. И разговор с ним был каким-то странным – запутанным, – но эта запутанность смягчалась его улыбками, сочувствием и доброжелательностью, которую я в нем ощущала. И поэтому я сказала, что завтра приду к нему на прием, но теперь мне нужно возвращаться на рынок, чтобы купить продукты.

Тем вечером меня встревожил вихрь охвативших меня эмоций. Я не могла не думать обо всем, что случилось в тот день, и пыталась соединить все в связную вереницу событий. От стычки с негодяйкой до появления моего дорогого спасителя (если можно позаимствовать будущее слово для описания настоящего), до поистине исцеляющей беседы с ним, до новообретенного знания о моей болезни и серьезных вопросов о старом мире, который, как мне казалось, я понимала.

Это был долгий странный вечер, наполненный стыдом и восторгом. Говорят, очень трудно постичь всю глубину человеческого сердца, даже если это сердце – твое. Я не смела исследовать глубины своей души – место невероятно пугающее, но в то же время притягательное. И как бы я ни старалась, оно неумолимо звало меня.

Назавтра около полудня я пошла на прием к д-ру Сиаму в его клинику и встретила его там с д-ром Сомчаем. В знак благодарности за то, что он не взял с меня ни гроша за выписанное лекарство, я заранее приготовила ему обед, аккуратно упаковав его в контейнер. Он выглядел добродушным и воодушевленным. Мужчина он был низкорослый, с виду казался немного тучным, и походка у него была торопливая. Радушный нрав, похоже, заставлял его двигаться даже еще быстрее, словно он готовился взлететь.

– Господин… о, прошу прощения, доктор Сиам. Я готова пройти осмотр, – сказала я.

– Не надо извиняться, Дао. Со мной вы можете вести себя естественно. Будьте самой собой. И если хотите, можете говорить на исанском диалекте, – сказал он и поприветствовал меня, произнеся несколько слов по-исански. – Pen jang dai? Sabai dee bor?[64]

– Постараюсь, – улыбнулась я. – Но думаю, мне нужно время, чтобы приноровиться. Я не привыкла так.

– Не страшно. Не торопитесь, – ободрил он меня.

Его ласковые слова меня ошеломили. Доктор Сиам вел себя порядочно и был таким добрым несмотря на то, что профессия позволяла ему с легкостью помыкать пациентами, если бы он того захотел.

– Может быть, вы пообедаете, прежде чем приметесь за работу? – предложила я. – Я только что приготовила, упаковала в контейнер и поспешила прямиком к вам. Обед еще не остыл.

– Отлично! – ответил он. Мне было приятно, что он последовал моему предложению.

Он закрыл клинику на обеденный перерыв и сдвинул в сторону врачебные инструменты на своем письменном столе, чтобы освободить место для еды. Он отметил, как все аппетитно выглядит, и предложил мне составить ему компанию, но я сказала, что уже поела дома и что мне просто приятно сидеть с ним и смотреть, как он ест. Моя стряпня ему вроде понравилась, и он выразил свое удовольствие самым естественным и милым образом. Покончив с обедом (он съел все до крошки), он отнес пустой контейнер к себе в кабинет и ополоснул его водой, после чего вернулся в смотровую.

Он вынул носовой платок и насухо вытер рот и руки, приготовившись провести осмотр.

– Прошлой ночью я спала совсем мало, – призналась я.

– Отчего же? Как же вы собираетесь выздоравливать, если вы не отдыхаете? Вы приняли таблетки, которые я вам дал?

– Приняла, но я не могла уснуть. Меня одолевали мысли.

– И о чем же?

– Ну, ваши слова о высоком кровяном давлении и о диабете меня сильно взволновали. Послушайте, доктор Сиам, я всю ночь не могла уснуть, все думала об этом. Я даже не знаю, отчего у людей бывает высокое давление, поэтому старалась сосредоточиться на ваших словах о том, что при диабете у людей повышается уровень сахара. И мне пришло в голову, что у меня очень высока вероятность заболеть этой болезнью, хотя я в жизни почти никогда не ела сладкого. Я подумала, что с детства и до сего дня, будучи замужней женщиной с двумя детьми, я почти не знала вкуса сладкого. Бывали моменты, когда я пробовала сладкое, но их было мало и случались они редко. Так что отсутствие сладостей в моей жизни, думаю, повышает мой риск заболеть диабетом.

– О, Дао, я вам так сочувствую! – воскликнул он с неподдельной озабоченностью. – Не знаю, что и сказать… Я очень встревожен, правда. Я временно оставлю в стороне свое врачебное мнение относительно диабета, так как я глубоко тронут чувством, которым вы со мной поделились. Вы такая наивная. Ваша участь меня печалит!

– Почему? – Я не совсем поняла, что он имел в виду.

– Ну, вы говорите от чистого сердца, а ваше сердце столько пережило. – Он помолчал и продолжал: – Все эти опасения, что вас переполняют, давят на вас… Это напряжение, которое с течением времени накапливается в вашем сердце, в конце концов может привести к взрыву. И хочу вас предупредить, что такого рода стресс может способствовать высокому кровяному давлению. С точки зрения психологии мой диагноз вашего физического здоровья – высокое кровяное давление и высокий уровень сахара в крови – может объясняться объемом ментального стресса и напряжения, в котором вы живете: это напряжение не уменьшается. Это как воздушный пузырек в кровеносном сосуде, который блокирует естественное движение кровотока. Это напряжение сначала подорвет ваше эмоциональное здоровье, а затем отразится и на физическом здоровье, вызвав головокружение и затрудненное дыхание. У вас могут начаться боли во всем теле, которое станет более подвержено различным болезням…

– Пожалуйста, не говорите больше ничего! – взмолилась я. – Мне страшно.

Он подошел ко мне вплотную.

– Не бойтесь. Я с вами.

Он ласково привлек меня к себе, и я положила ему голову на грудь. Я не сопротивлялась, так как была потрясена кошмаром, который он только что описал: болезнь, которая, похоже, могла распространяться во мне бесконечно.

– Не стоит волноваться по поводу симптомов. Все они проистекают из одной причины. Я уже описал вам симптомы, но я очень хочу, чтобы вы постарались проследить их до первопричины. Вы знаете эту первопричину?

Он формулировал свои вопросы так, словно разговаривал с ребенком.

Мне стало любопытно.

– И что это за причина?

– Вы жили в условиях такого сильного напряжения, что перестали понимать, что такое радость. Как только вы обретете радость жизни, все ваши проблемы со здоровьем исчезнут сами собой!

– А как мне обрести радость жизни? – спросила