– Перемещение через пространственный портал за твой счет.

– Принимается. Вычтешь из суммы за продажу парусника. На этом пока все. Где учитель?

Учителем был человек. Его выписали из столицы Верии. Важный такой господин, одетый в парадный камзол черного цвета с белоснежным жабо. Говорил он негромко, но как-то внушительно. Начал он с меня. Без каких-либо предисловий, усадил в кресло и, встав сзади, положил руки мне на голову. Буркнул только, чтобы я расслабился. Понимая, что применяться будут ментальные манипуляции с сознанием, расслабляться было немного боязно. Но деваться-то некуда. Я закрыл глаза и сосредоточился на ощущениях. Собственно, каких-либо особых ощущений не проявилось, просто в определенный момент стали поступать образы букв местного алфавита и правила написания слов. Все это продолжалось минут десять, потом преподаватель оставил меня в покое и выдал учебник. Это была местная версия детского букваря. Для закрепления результата нужно было тренироваться. Кроме учебника, на столе имелось несколько книг, которые я должен был читать и переписывать оттуда тексты для приобретения необходимой моторики. Господин сказал, что мне, как уже освоившему разговорный язык, хватит буквально еще пары ментальных сеансов, а вот с моей дочерью придется немного поработать.

Короче, я пересел за стол для тренировочной писанины, дабы закрепить вложенные в меня знания, а дочь заняла мое место. Уходить я не собирался, хотя преподаватель пробовал настаивать. Страшновато было оставлять ребенка без присмотра в руках копающегося в ее сознании человека. Мало ли какие инструкции он получил. Одним глазом я глядел в книгу, старательно читая текст и рисуя буквы на бумаге, а другим наблюдал за процессом обучения. Сложно было делать два дела одновременно. Понимание букв всплывало в сознании не моментально. Приходилось напрягаться, чтобы складывать отдельные символы в слова, а слова в предложения. Это происходило с некоторой задержкой. Видимо, ментально вложенные понятия моими еще не стали. Это как с компьютером. Оперативная память работает, а на жесткий диск информация еще не перенесена. Для того и нужна тренировка и обновление ментальных закладок. Возможно, информация недолго сохраняется.

Еще заметил, что учитель работает непосредственно с аурой. Он что-то бубнил еле слышно или пел, а в процессе этого на определенном слое энергетической оболочки моей девочки появлялись некие уплотнения, которые через малый промежуток времени начинали просачиваться дальше, вглубь слоев. Интересно. Несколько раз делали перерывы. Я расспрашивал дочь об ощущениях. Нет ли чего-либо странного. Не появилось ли неосознанных желаний. Пока вроде все в порядке. С Дариной я имел разговор по поводу выуживания информации из головы ребенка. Объяснил, что это бесполезный труд. Чего такого полезного для гномьего народа удастся выудить в голове подростка? Нет, на самом деле, полезного там достаточно. Ирина хорошо училась в школе и при нужде много чего можно почерпнуть из этих знаний, вот только, чтобы вычленить нужное, придется систематизировать знания школьника. Это серьезная работа и, самое главное, длительная. А время ждать не будет. О нашем анклаве очень скоро будет известно всем, и тогда гномам придется встать в очередь. Гораздо проще работать со мной, тем более что я сам иду на контакт. Во всяком случае, мне показалось, что моя любвеобильная Дарина это поняла.

К середине дня привезли Жакдина. Тот уже успел изрядно принять на грудь, а потому запах перегара я уловил раньше, чем увидел его самого. Был он хмур и раздражен. Еще бы, оторвали от такого важного дела по истреблению запасов пива в портовом трактире. Доставили строптивца под охраной четырех стражников. У одного из них под глазом красовался свежий фингал. Вернее, он пока только наливался синевой, в самый сок войдет немного позже. Досталось ли самому Жакдину от стражи, понять не представлялось возможным. У него рожа и так вся сплошь синяя была. Сначала я ему на причале хорошо приложился давеча, потом в кабаке уже вместе огребали. Так что где тут свежее, а где вчерашнее, понять сложно. Просто одно на фоне другого легко теряется. Стража была крайне недовольна. Пришлось выдать пару серебряных монет на пиво. Хотя, скорее всего, сами виноваты. Получив задание доставить тело, они вряд ли что-то объясняли тому самому телу. Сто пудов, просто начали хватать и тащить. Кому это понравится? Вот и Жакдин не обрадовался. Можно бы было и нафиг послать, но не хотелось обострять отношения. Мне еще какое-то время работать тут.

Кстати, Жак был недоволен и мной. Ведь когда он понял, кто являлся инициатором доставки, надулся именно на меня. Благо хоть и пьяным был, но оказался вполне вменяемым. Понял, что вины моей в недоразумении с его некомфортным перемещением нет. Он тут же предложил выпить мировую и очень расстроился, когда узнал, что спиртным я не распоряжаюсь, да и вообще с сегодняшнего дня переходим на трезвый образ жизни. Еще через половину часа примерно появилась Дарина. Она привезла с собой какого-то мастерового, который, как я понял, будет исполнять заказ для обустройства кабинета. Время терять не стали. Получив в свое распоряжение достаточно просторное помещение, я набросал список требуемого. Нужен был большой рабочий стол и измерительные инструменты. Пусть местные символы цифр и входят в программу обучения, но имеют массу неудобств. Они просто переполнены всякими долями, третями, четвертями и прочим дробным мусором. Чтобы стало понятно, почему мне не понравился местный вариант счета, нужно пояснить. Вот как мы считаем? Один, два, три… ну и так далее, верно? А у местных счет сразу с долями идет. Один, полтора, два, два с половиной и далее в таком ключе. То же касается и измерительного инструмента, что для меня не очень удобно. Мне нужны привычные инструменты, которых по понятным причинам не было.

Зато у меня имелась одна штука, которую я в свое время нашел в котелке, что подогнал Геннадий. Среди набора выживания обнаружилась одна хреновина, которую я так и не смог определить. Размером с кредитную карточку, но выполнена штуковина была из явно качественного металла. С одного края она была заточена, с другого имелось какое-то подобие пилы, также в ней присутствовали разнообразные фигурные отверстия.

Было у меня подозрение, что эта поделка неизвестного «гения» представляла собой некий мультитул, для возможности произведения разнообразных работ. Помнится, я долго ее в руках вертел, стараясь сообразить, для чего же можно применить это чудо и какие действия при помощи сего девайса предполагал производить изобретатель. Толком не до чего путного так и не додумался. Не выбросил только потому, что вещь не моя и ее необходимо вернуть. Другой причиной оставить безделушку в вещах явилась четырехсантиметровая линейка, выгравированная с краю прямоугольника – единственная из полезных функций, которая была мне понятна. Вот эта линейка и пригодилась в виде эталона.

Показав на деления, я попросил изготовить измерительные инструменты по моим эскизам, используя сантиметровую, разбитую на миллиметры, привычную для меня разметку и символы родных цифр. Заказал также чертежную доску аля кульман, для удобства черчения, двадцатиметровую рулетку, стальной метр и многое другое. Понятное дело, чистую бумагу тоже заказал. Одно плохо, обычных карандашей для черчения у меня не было, за исключением огрызка из того же котелка. С этим будут проблемы. Придется либо искать замену, либо на коленке создавать с нуля. Хотя… почему бы не подкинуть ребятам еще немного ништяков? Например, устройство шариковой ручки и того же карандаша. Графит, думаю, они тут найдут. Единственно, снова надо договариваться по поводу эксклюзивных прав. По сути, надо изобрести лицензию на производство. Чую, сегодня снова придется торговаться до самого следующего утра. Эх, скорее бы уже читать и писать наблатыкаться. Далее мы с гномом, которого тоже осчастливили чудодейственным пузырьком, закрылись в кабинете и принялись обсуждать конструкцию его изобретения.