– Я думаю, пора поставить в известность Управление по борьбе с наркотиками, – сказала Туссен. – Эта встреча может очень быстро выйти из-под контроля, и тогда нам понадобится помощь.

– Когда, по-вашему, состоится встреча? – спросил Гамаш.

– Наверняка сегодня. Может быть, сразу после наступления темноты. Но до полуночи. Им нужно побыстрее завершить дело.

– И ты считаешь, что встречаться они будут на границе? – спросил Бовуар.

– Да. Самое безопасное место. Мы доказали им, что совершенно не в курсе, что они используют это место. «Крокодил» будет передан американскому синдикату. Деньги получит квебекский картель. И главы обеих организаций по меньшей мере заложат основы нового соглашения.

Все, кроме Гамаша, посматривали на настенные часы. Гамаш остро чувствовал время, но также знал, как опасно поспешно принимать решения под воздействием паники.

– Мы не будем оповещать Управление по борьбе с наркотиками, – сказал он.

Все заговорили разом, в зале стало шумно. Его слова сразу вызвали возражение. Он позволил волнению улечься, а когда воцарилась тишина, заговорил:

– Если мы сообщим им, что главы двух крупнейших синдикатов Северной Америки выходят из тени и у них сегодня по завершении крупной сделки состоится встреча, то какие, по-вашему, действия предпримут американцы?

Он дал им время подумать.

– Они мобилизуют силы, – ответил он на свой вопрос. – Им придется это сделать. Да они и сами в этом заинтересованы. Но даже если они отдадут нам инициативу, шум поднимется такой, что синдикаты не смогут не заметить. Нет. Риски есть в обоих случаях, но мое решение остается в силе. Мы придерживаемся плана, который привел нас к сегодняшним событиям.

– А если встреча состоится по ту сторону границы, сэр? Вне нашей юрисдикции?

– Тогда мы можем потерять их обоих, – вставил еще кто-то.

– Предоставьте это мне, – сказал Гамаш. – Сосредоточьтесь сегодня на своих заданиях, а я займусь своим делом.

«Он не допустит, чтобы это произошло», – понял Жан Ги. Так или иначе, но глава одного или главы обоих картелей предстанут перед судом, даже если Арману Гамашу придется тащить их через границу за волосы.

– Старший инспектор Лакост на месте? – спросил Гамаш.

– Она следит за перемещениями главы квебекского картеля и будет сообщать нам обо всех изменениях, – ответила Туссен.

– Bon. Инспектор Бовуар, тактические планы у вас?

– Да.

Он показал на подробные карты с указанием местонахождения каждого участника операции и его задания. Планы, с которыми были знакомы все находящиеся в комнате.

Их жизнь и жизнь их товарищей зависела от того, насколько точно они знают, что предстоит всем им делать. Каковы будут цели и объекты каждого. Как первичные, так и вторичные.

Работать они будут малыми силами, а потому для каждого должно быть выбрано оптимальное место. Точно расписаны действия каждого, каждое движение.

Группа захвата была предупреждена, введена в курс дела несколько недель назад, однако о целях операции им не сообщили.

У Квебекской полиции имелось два больших преимущества. После долгих месяцев наблюдений они точно знали, где наркотики пересекут границу. Кроме того, Квебекской полиции удалось убедить синдикаты, что полиция совершенно беспомощна.

У полиции имелось и другое важнейшее преимущество. Хотя и не столь очевидное. Мотивация. Даже отчаяние. Отступать им было некуда – они оказались прижаты к стене. Позади был океан. Это не могло не сработать.

Но теперь добавилось кое-что неожиданное, хотя и не неприятное.

Появление главы синдиката, действующего на Восточном побережье Штатов. Он, несомненно, прибудет с собственной маленькой армией.

В тщательно проработанный план внедрился ряд неизвестных пунктов.

Ставки выросли, а результат мог превзойти все ожидания. Но и опасность увеличилась.

– Возможно, детали уже не соответствуют новой ситуации, – сказал Бовуар, показывая на карты.

– Американец может изменить пункт передачи, – добавила Туссен. – Предпочтет встретиться где-то еще.

Гамаш ощущал, как растет напряжение. Он чувствовал, какие гигантские усилия предпринимает каждый из них, чтобы скрыть волнение, держать себя в руках.

– Может быть, а может, и нет. Мы не знаем. Мы можем только действовать на основании известных нам фактов и быть готовыми к изменению планов. D’accord?

– D’accord, patron, – одновременно ответили все.

Гамаш еще раз сделал мысленный обзор стратегии, заложенной в планы, потом обратился к Бовуару:

– Ты считаешь, что есть какой-то другой способ проведения операции, лучше разработанного?

Бовуар тоже мысленно в очередной раз перепроверил планы, прочно отпечатавшиеся в его памяти.

– Мне потребуется внести некоторые изменения, – ответил он. – Если приезжает глава синдиката, то будет больше охраны. И они будут более внимательны. Но, – он взвесил ситуацию еще раз, – план по существу остается в силе. Если только не возникнет чего-нибудь новенького.

– Ваш информатор с ними? – спросил Гамаш у Туссен.

Она кивнула.

– Bon, – сказал Гамаш, вставая. Все остальные тоже поднялись. – Если по ходу дела будут происходить какие-то изменения, что ж, нам к этому не привыкать, верно?

Его замечание вызвало смех и кивки. Хотя ветераны, входившие в команду, смеялись тише прочих.

– Если я кому-то понадоблюсь, я у себя в кабинете.

Как только старший суперинтендант вышел, Бовуар склонился над планами, которые разрабатывал дома в течение нескольких месяцев, надеясь, что этот день наступит.

Если Оноре просыпался ночью, Бовуар кормил и убаюкивал его, пока Анни спала. Тихонько покачивал сына, размышляя над картой, шепотом проговаривая план действий при атаке.

Ведь придется преследовать, арестовать, а если будет необходимо, то и убить врага.

Это тебе не Винни Пух. И не Пиноккио. Не сказка перед сном для его сыночка. Но если они одержат победу, это увеличит шансы Рей-Рея на то, чтобы вырасти здоровым в безопасном мире. Чтобы никогда не узнать, что происходит, когда на перекрестке выбираешь не ту дорогу.

– Хорошо, – сказал Бовуар, привлекая к себе внимание всех собравшихся. – За дело.

Он посмотрел на большие настенные часы.

Двадцать минут шестого.

Потом посмотрел на закрытую дверь. Он должен поговорить с Гамашем, прежде чем то, что должно произойти этой ночью, произойдет. Нельзя, чтобы между ними оставалось что-то недосказанное.

* * *

Арман Гамаш ослабил галстук и вытащил влажную рубашку из брюк. Подойдя к столу, протянул руку к ящику, где лежали свежие рубашки.