Стас встал на ноги, осмотрел себя с головы до ног, а затем начал оглядываться по сторонам.

– Проверь, чтобы на тебе не осталась его кровь, – сказал Стас.

– Что? Зачем?

– Просто делай, что я тебе говорю.

Адам начал осматривать себя, пока Стас шел за ружьем, которое лежало в снегу.

– Что с ним произошло? Почему он накинулся на тебя? – спросил Адам спутника, наблюдая, как тот проверяет ружье.

– Патрон отсырел, паскуда, – пробормотал Стас, словно бы находясь в другом месте, где не было ни Адама ни зверского холода вокруг, а только он, ружье и труп охотник «Надежды» напротив.

– Ты меня слышишь? – чуть громче и настойчивее обратился мальчик к Стасу.

– Да, я тебя слышу. – Стас вынимал патроны из ружья, оглядывал каждое и часть из них клал в карман, а часть бросал в снег, при этом осматриваясь вокруг. – Мне нужно, чтобы ты притащил бутылку с бензином, она осталась у меня в рюкзаке, там.

Мальчик посмотрел в сторону, откуда он начал бы свой мини-марафон по сугробу навстречу собственной смерти, не будь рядом Стаса.

– Зачем?

– Может хватит задавать так много вопросов?

Голос мальчика стал на порядок громче обычного.

– Я буду их задавать до тех пор, пока не получу ответы. – Адам указал на свежий труп, кровь которого уже пропитала весь рядом лежащий снег. – Что произошло с ним?!

– Разве не понятно? Он стал одним из них, – сказал Стас, выбросив последний патрон в снег.

– Одним из кого?

– Из долбанных «бешеных». Ты что, не знаешь из-за чего мир покатился к чертям?

– Бешеных? – спросил Адам, не понимая, о чем говорит спутник.

– Зараженных, – сказал Стас, – Вирус Мортем, тебе отец или мать рассказывали о нем?

Адам приоткрыл рот, не веря своим ушам.

– Но ведь они все передохли много лет назад! – настаивал Адам.

– Да, я тоже так думал, до сегодняшнего дня. – Стас, словно учительской указкой, навел ружье на труп. – Все гребанные симптомы налицо, из глаз течет кровь, тошнит ей же, и главное… – он посмотрел прямо в глаза мальчику, —…хочет тебя убить. Много лет лет назад я лично истреблял этих ублюдков, потерял родных и знакомых, и знаю, что где один такой, там и десять таких же других.

Стас принялся заряжать ружье сухими патронами.

– Тело нужно сжечь, – продолжил он. – Иначе до него могут добраться дикие животные, заразиться, и тогда эта хрень распространится везде в радиусе многих километров.

– Но как же он заразился…

– Не знаю, – ответил тут же Стас. – И времени проводить расследование нет. Нужно поспешить обратно в деревню, всех предупредить. Иди за горючим, а я пока посторожу тут. Они, суки, живучие.

Мальчик посмотрел на труп, затем кивнул Стасу и пошел в сторону костра.

– Эй, Адам, – позвал его Стас.

Адам обернулся.

– Ты молодец. С ножом ловко вышло.

Мальчик ничего не ответил и направился вперед, где виднелся маленький огонек костра.

Стас проводил его взглядом, оглядел лесные опушки вокруг, а затем подошел к телу. Он выдернул одним резким движением нож из глотки зараженного, вытер лезвие о снег, положил его себе за пояс и посмотрел в мертвые глаза, все еще залитые кровью; в ветвистые вены, что были вокруг них, на кровавые «слезы», засохшие на скулах и пропадающих где-то в бороде.

Он вспомнил, когда впервые столкнулся с первым своим бешеным, и как стал свидетелем гибели человечества двенадцать лет назад…

Часть III. Бешеные

Сентябрь 2019 года.

Он подбежал к своему «ситроену», стоявшему на парковке для студентов, сел в него и захлопнул дверцу. Осмотрел салон авто, где на заднем сиденье еще со вчерашнего дня лежало несколько зеленых бутылок из-под пива, открытые упаковки чипсов и множество крошек – хоть сейчас запускай голубей как в кормушку. Выпить с друзьями по бутылочке он всегда любил. Станислав вынул из кармана мобильник и набрал номер. Послышались гудки.

Надеюсь, они еще не вышли на утреннюю прогулку, как делают это каждый день, подумал Стас. Его родители жили в Кострове, небольшом городке в ста пятидесяти с лишнем километров от Столицы. Сам же он снимал небольшую комнатку в центре, однако сейчас даже и не думал возвращаться в нее, пока не убедится, что его родители в безопасности. Телефон продолжал гудеть, пока женский голос в трубке не оповестил о недоступности абонента.

Кажется, они все же вышли на чертову прогулку и, как всегда, не взяли с собой мобилу, подумал он, но это было еще полбеды: он отвел телефон от уха и посмотрел в экран, на котором мигал индикатор зарядки, а через мгновение и вовсе вырубился, оставив за собой только черный с разводами от пальцев, экран.

– Сука. – Он ударил по рулю, и телефон выскользнул у него из рук, упав куда-то под вниз. Правой ногой он нащупал его и уже было хотел опуститься, чтобы поднять, но направо стекло ситроена обрушилась череда ударов, заставившая его вздрогнуть. Он услышал знакомый голос.

– Стас, эй, чел, давай открывай!

За стеклом стоял Гриша, один из его однокурсников: длинные волосы опускались до самых плеч, пряча под собой значки с названием рок групп, пришитых к его кожаной куртке. Со своей любимой «кожанкой» он почти никогда не расставался, хотя та уже успела страшно натереться и обзавестись белыми пятнами. Стас нажал на кнопку, и стекло дверцы опустилось. Гриша снял с левого уха наушник, который, казалось, уже врос в него с самого первого курса, и оттуда послышался звук бас-гитары.

– Блять, Гриш, я чуть не обосрался.

Гриша на лице изобразил некое подобие мольбы, больше вызывающее отвращение.

– Брат, выручай. Подбрось, нам все равно по пути. – Голос его был постоянно сонным, и, казалось, будто он каждое слово тянул как можно дольше.

– С чего бы это? Ты мне так и не вернул должок, а я должников не катаю.

– Братооок, я верну на днях, отвечаю. Мать все мозги сожрала, еще и по жизни нихера не катит. У меня прямо как в этой песне, зацени…

Гриша начал подносить наушник Стасу, но тут раздались крики, в большинстве своем девичьи. Он так испугался, что вздрогнул, задев кончиком своих волос не менее изумленного от внезапности Стаса. Толпа студентов в панике выбежала из института, некоторые из них падали на землю. Стас собственными глазами заметил, как один из студентов пробежался прямо по голове другого, лежащего на земле.

– Хрен с тобой, залезай живо, слышишь? Шустрее!

На Гришу крик Стаса подействовал без промедления, и он тут же сел