Анубис даже не моргнул. Его лицо никогда не отражало каких-либо чувств, в отличие от лица Мерика.

– Я хочу тебе кое-что показать, – сказал темный бог в ответ. Он не отрицал собственной виновности, и уж точно не собирался извиняться за попытку обмануть меня.

– Еще одну иллюзию? Я не желаю больше смотреть на твою ложь.

– Как насчет правды?

– Ты вообще знаешь, что такое правда?

Он выдержал мой пристальный взгляд.

– Конечно. Это то, чего больше всего избегают, потому что оно глубоко ранит. Тебе лучше чем кому-либо знакомо это чувство.

Я дотронулась до того места на животе, куда вошло лезвие кинжала. Анубис принял позу, которая говорила, – он готов ждать столько, сколько потребуется, пока я не соглашусь.

– Как долго мы здесь находимся?

– В этом месте время течет по-другому, – пробормотал он, все еще ожидая. Терпеливо. Как будто нелепая гордость или искажения во времени позволяли ему жить вечно.

– Это не ответ на мой вопрос.

– На Гелиосе прошло всего несколько часов, – устало ответил он. Я застонала. Мне казалось, что я провела здесь несколько дней.

В Люмине, куда мы с Нур последовали за Келумом, тьма сомкнулась вокруг меня. Я отчаянно мечтала вернуться домой, зная, что нахожусь слишком далеко от своего сына. Мне ничего так не хотелось, как схватить его на руки и убежать, не оглядываясь.

– Сол вернулась на небо?

Анубис покачал головой.

– Пока что нет, но совсем скоро богиня солнца покажет свое лицо.

Лучше поскорее покончить с этим. Я махнула рукой в сторону двери и последовала за Анубисом в глубь темного сердца пирамиды, в комнату с высокими потолками и полированными стенами – каждый дюйм помещения был покрыт надписями на языке, который я уже видела в книге мертвых.

– Что это за язык?

– Язык Скульптора.

У меня рот открылся от удивления.

– Скульптор научил тебя понимать его?

Бог смерти взмахнул рукой, и факелы, висевшие на стенах, вспыхнули. Но вместо теплого сияния огня пламя их было заключено в тень. Анубис наблюдал за моей реакцией.

– Скульптор использует огонь теней, когда забивает свое долото[6].

Этот огонь Берон увидел во мне еще до того, как спас мне жизнь. Это пламя он должен был попробовать, когда скрепил нашу связь священным укусом. Огонь теней.

«Моя сущность», – поняла я. Что-то темное и обжигающее, несмотря на темный свет пламени.

При свете факелов в центре комнаты стала видна лужа потревоженной ртутной жидкости, которая казалась более живой, чем море за деревьями в этой наполненной тенями стране. Жидкое серебро вспенилось, когда на его поверхности образовались небольшие гребни, которые разбивались и вырастали вновь. Анубис устроился на краю лужи, лениво скользя пальцами по поверхности. Удивительно, но его руки остались чистыми.

– Что это такое? – прохрипела я, не в силах отвести взгляд. Было страшно даже подумать, что сделает эта жидкость, когда мое внимание ослабнет.

– Это остаток; осколок камня творения, из которого Скульптор вырезал землю и троих богов, призванных править ею.

Это было не похоже на камень; что-то первобытное и угрожающее. Как могла красота этого мира проистекать из такой злобы? Я могла чувствовать его, как пульс в воде, который казался более терпеливым, чем бессмертные боги, о которых говорил Анубис.

– Мир нуждается в свете, чтобы выжить, – тихо заметил Анубис. – Пусть боги света и отрицают это, но тень также важна, Ситали. Я необходим. Как и ты.

– Я не такая, как ты.

Он слабо улыбнулся.

– Мы похожи больше, чем ты думаешь.

Я не могла в это поверить. Я не имела ничего общего с богом смерти.

– Если ты войдешь в эту воду, то узнаешь истину, которую так страстно ищешь.

Покачав головой, я отступила от лужи с серебристой мутной водой. Я не хотела погружать в нее даже кончик пальца, но у меня не было выбора. Я должна была обладать теми же знаниями, что и темный бог. Должна была найти его слабость, если хотела когда-нибудь победить его.

– Это не причинит тебе вреда, – пообещал он.

– Войдешь ли ты со мной?

Анубис покачал головой.

– Ступить в эти воды – большая честь. Мне уже даровано это знание. Теперь Скульптор хочет поделиться им с тобой.

Если Анубис и Скульптор были в таких хороших отношениях, почему же тогда его изгнали с земли? Я задумчиво прищурилась.

– Откуда мне знать, что это не ловушка?

– Тебе придется поверить мне на слово. У меня нет других доказательств. Остаток принадлежит Скульптору.

– Увижу ли я его?

Анубис глубокомысленно кивнул.

– Я уже испытал подобный опыт. За несколько земных мгновений он передал мне тысячелетнюю мудрость. Надеюсь, с тобой он будет так же щедр.

Он надеялся. Что, если Скульптор схватит меня за лодыжку и потащит на дно, пока в конце концов я не задохнусь? Однажды он пытался уничтожить Анубиса, но, казалось, бог смерти не был этим расстроен.

То, что Сол рассказала об Анубисе, звучало правдиво. К тому же богиня солнца никогда не лгала мне, насколько я знала. Анубис же за короткое время, которое мы провели вместе, пытался обмануть меня множество раз. Возможно, сейчас он делал то же самое.

Анубис в ожидании протянул руку.

– Я не хочу умирать, – прохрипела я.

Темный бог закрыл глаза.

– В этих водах ты в безопасности, Ситали. Тем более со мной.

Если так, то почему он пытался узнать, где мой сын? Что ему было нужно от Рейана? Возможно, он видел, как отец контролировал меня, угрожая моему ребенку, и планировал сделать то же самое.

– Это что, ловушка? – выдохнула я.

Пожав плечами, он с вызовом улыбнулся.

– Возьми меня за руку и увидишь.

Моя ладонь на мгновение зависла над рукой Анубиса. Я выдержала пристальный взгляд темного бога, обхватила его пальцы и позволила ноге зависнуть над водой металлического цвета. Глубоко вздохнув, я опустила в остаток сначала одну ногу, а за ней другую. Хромированная жидкость тянула за полоски ткани, из которых состоял подол моего платья, пока внезапно прохладная вода не замерла вокруг меня. Темное пламя факелов взметнулось к потолку за мгновение до того, как внезапный порыв воздуха ворвался в комнату и погасил их. Мурашки поползли по моему позвоночнику и вскоре добрались до самого сердца. Анубис все еще крепко держал меня за руку.