– Я восстану против него, даже если это означает, что в конце меня ждет крах, – решительно сказала я.

– Ты была высечена как темное солнце, а теперь в тебе скрыт еще и дар луны. Ты – смесь темного огня и клыков. Даже бог смерти не сможет противостоять твоим дарам. Ты сожжешь дотла его тень и провозгласишь ее своей собственной.

– Унаследую ли я темную силу Анубиса, стану ли править мертвыми, когда боги света вернутся, чтобы править живыми?

– Это их предназначение, – просто ответил Скульптор, подтверждая мои опасения.

– Я не знаю, как быть богом.

Скульптор улыбнулся.

– Меня это только радует.

– Я не знаю, как жить в тени. Я родилась под солнцем и научилась любить при луне.

Скульптор взял свой молоток и долото.

– Тебе не нужно ограничивать себя, как это сделал Анубис. У тебя будет достаточно сил и времени, чтобы насладиться всем, что предлагает земля. У тебя будет любовь Сол и поддержка Люмоса. Они укажут путь, когда ты попросишь совета, и помогут, когда тебе потребуется помощь. Ты можешь им доверять.

Он придвинулся ближе к скале, погрузив пальцы ног в ртутную лужу.

– Когда ты вернешься, Анубис соткет иллюзии, подобные тяжелому плащу. Он накинет их тебе на плечо не для того, чтобы согреть, а для того, чтобы привязать, как привязывают животное, которое могло бы служить ему. Помни, кто ты есть. Не забывай своего сына и тех, кто тебе дорог.

На ум пришел образ Рейана в объятиях Берона, затем образ Рейана со Сфинкс. Я содрогнулась при мысли о том, что великая львица хотя бы на секунду покинет его. Сама я не могла защитить сына. Вдобавок, я не могла стать тем, в ком нуждался Берон. Он заслуживал лучшего.

– Ты борешься со своими чувствами, потому что боишься любви, – мягко намекнул Скульптор.

– Любовь несет за собой гибель, – прохрипела я, вспомнив обнадеживающую ложь Мерика.

Все хорошо.

Скульптор сжал обветренными руками инструменты.

– Когда Сол оставила твоего отца, его сердце сгорело дотла. Он тоже боялся любви, поэтому разрушал все вокруг.

Я разозлилась.

– Ты его оправдываешь?

Глаза Скульптора снова сверкнули серебром.

– Никогда. Я просто стремлюсь побудить тебя не повторять его ошибок. Разрушение рождается из ненависти и страха, а не из любви или мужества. Заявляй о своей цели бесстрашно. Она принадлежит только тебе и отражает то, в чем ты больше всего нуждаешься в своей земной жизни.

– Но за это придется платить бессмертием.

Он наклонил голову.

– Земле нужен баланс трех богов. Кто-то должен заменить Анубиса. То что тебе предстоит выполнять обязанности, выходящие за рамки твоего понимания, не значит, что ты не сможешь с ними справиться. Они не станут барьером между тобой и теми, кого ты любишь. Быть богом смерти означает видеть своих близких до тех пор, пока возраст не заберет их, а потом они будут ходить по Земле Теней вместе с тобой.

«Это утешает», – призналась я себе.

Это не было идеальным решением, но означало, что я никогда не расстанусь с дорогими мне людьми. Когда один из них скончается, я все равно останусь частью его существования. Не настанет тот момент, когда я буду разлучена с ними. Я буду желать умереть только для того, чтобы увидеть их в будущей жизни, обремененная моим упрямым сердцем, отказывающимся перестать биться без них. Или когда я отправлюсь гореть ради Сол, чтобы не увидеть драгоценные камни люминанов, сверкающие в небесах.

Скульптор отвернулся от меня.

– Следи за своими словами, когда вернешься. Незаметно Анубис попытается выведать у тебя, как прошла наша встреча, – сказал он. – Он поместит тебя в свою ступку, размелет пестиком и попытается сделать из тебя того, кем хотел бы тебя видеть.

От одной этой мысли по моим венам потекла расплавленная ярость.

Скульптор спокойно рассматривал камень.

– Он может читать мои мысли?

– Нет. Он видел Сфинкс возле Дома Волков, поэтому ему не составило труда изобразить провидицу, когда ты прошептала ее имя. Ты права, когда внимательно следишь, чем делишься с тенями, Ситали. Но, если хочешь, я могу позаботиться о том, чтобы твои мысли оставались только твоими.

– Пожалуйста.

Творец переложил долото в руку, которой уже держал молоток, и окунул большой палец в ртутную жидкость у своих ног. После чего он подошел ко мне и провел пальцем по моему лбу. Его кожа была грубой, но теплой, а прикосновение успокаивало.

– Это запечатает твои мысли и гарантирует, что они всегда будут принадлежать только тебе… Если только ты сама не захочешь, показать их кому-то еще.

– Сможешь ли ты прочитать мои мысли?

Он мягко улыбнулся.

– Мне это не нужно. Я знаю твое сердце.

Я судорожно сглотнула, меня захлестнуло чувство вины. Именно руководствуясь сердцем, я пыталась убить одну сестру и сумела убить другую. Мое сердце было слабым и милосердным только когда это было выгодно ему.

– Все, что тебе осталось сделать, – это занять его место, – подсказал Скульптор. – Я должен запустить ход времени, Ситали, а ты должна поторопиться и довести дело до конца.

– Как мне сжечь его тень?

– Огнем, что скрыт в твоем сердце, конечно же, – мягко ответил творец.

– Можешь ли ты ускорить время, чтобы дни проходили быстро? Мне нужно провести с Анубисом еще два дня, прежде чем я вернусь в Гелиос.

Скульптор улыбнулся.

– Боюсь, что нет. Тебе нужно время, чтобы принять свою тень, темное пламя внутри тебя. Только тогда ты сможешь превзойти бога смерти.

– Можешь ли ты хотя бы предотвратить смерть одного из волков? – спросила я, стараясь сдержать дрожь в голосе.

Скульптор долго смотрел на меня, затем вернул долото в правую руку.

– Не я повелеваю смертью. Моя цель – лепить и воплощать в жизнь.

Когда он повернулся к стене, я внезапно оказалась по колено в металлической воде. Вскоре передо мной появился Анубис. Или, может, это я предстала перед ним. В любом случае, я вернулась в пирамиду.

Проницательный взгляд бога мертвых встретился с моим.

– Добро пожаловать назад.

У меня было чувство, будто долото Скульптора выбивало аккуратные линии на моем сердце, как на камне творения. Я менялась. Тени корчились внутри меня. Я почувствовала, как в моем сердце разгорается сумеречный огонь, сердито пылающий и готовый сжечь все, что встанет у него на пути.

Анубис остановил взгляд на моем лбу.

– Скульптор благословил тебя?

– Да, – прохрипела я.

– Он сказал, что произойдет, если ты выпьешь воды жизни?