– Вы промолчали и об этом? – спросил Брайс.

– Да. У меня появилась причина разыграть свою партию, – ответил Харкер. – Разговор с вами – часть моей игры. Вы теперь вписываетесь в нее, и я расскажу вам, каким образом. Но сначала о другом. Как вам известно, я все-таки отправился в Барторп. Хотя Брэйк умер, я чувствовал, что это мой долг. Но была и другая причина. Я догадался, что информация требовалась ему самому, а приятеля в Австралии он выдумал. Я поехал туда, но не узнал ничего существенного. Да, как и говорил Брэйк, некий Фалкинер Райе действительно жил когда-то в Барторпе, но покинул его восемнадцать лет назад, и с тех пор никто о нем не слышал. И я вернулся домой. Теперь, доктор, настала ваша очередь! Что вам самому понадобилось в Барторпе?

Прежде чем ответить, Брайс взял на размышление пять минут. Ему с самого начала хотелось провернуть все дело одному, но с тех пор, как оказался в гостиной Харкера, он выяснил достаточно, чтобы понять – он столкнулся с человеком более умным и утонченным, чем сам, а значит, ему пойдет на пользу обширный опыт и познания бывшего сыщика. И Брайс рассказал о результатах своего расследования, умолчав лишь о главном мотиве, который им двигал.

– У вас ведь есть, конечно же, своя версия? – произнес Харкер, внимательно выслушав все, что сообщил ему собеседник. – Ее не может не быть! Вы не собрали бы столько данных, не основываясь ни на чем.

– Если честно, то собственной версии у меня нет. Но вот что я предполагаю, исходя из известных нам данных. Для начала – Рэнсфорд был тем человеком, который обманул Брэйка, сбежал с его женой и детьми. Жена умерла, он вырастил детей в полном неведении о своем прошлом, а стало быть…

– А стало быть, – с улыбкой перебил Харкер, – когда он встретился с Брэйком, Рэнсфорд столкнул его с лестницы. Коллишоу стал случайным свидетелем. Рэнсфорд узнал об этом и отравил Коллишоу. Так?

– Подобная версия кажется мне основательно подкрепленной фактами, – кивнул Брайс.

– Она, несомненно, заинтересует людей, подобных Митчингтону. Однако меня она не удовлетворяет. Нет, сэр! Заметьте, я не утверждаю, будто в ней нет рационального зерна. В вашей версии присутствуют правдоподобные детали. Но загадка значительно сложнее, чем выглядит в вашем изложении. И Брэйк приехал сюда вовсе не для того, чтобы разыскать Рэнсфорда. Его привел в наш город секрет, связанный с тем клочком бумаги. И если он у вас, доктор, пора в этом признаться!

Брайс достал обрывок листка и положил на стол между собой и хозяином дома. Харкер с интересом посмотрел на него:

– Латынь! Вы, разумеется, владеете ею. Что здесь написано?

Брайс повторил для него буквальный перевод.

– И я нашел то место, – добавил он. – Побывал там сегодня утром. Что, как вы полагаете, все это означает?

– Трудный вопрос, доктор, – ответил Харкер. – Могу лишь уверенно сказать только одно: когда мы разберемся в смысле записи, нам станет известно гораздо больше, чем мы знаем сейчас!

Брайс, которому доставляла удовольствие беседа со старым сыщиком, улыбнулся.

– Банальная мысль? – заметил он. – Естественно, мы узнаем гораздо больше, если успели уже столько всего выяснить!

– Лично я коллекционирую банальности, – возразил Харкер. – Нельзя забывать о прописных истинах – это, как правило, мысли, проверенные временем. Но и до того, как мы узнаем всю правду, доктор Брайс, у меня нет сомнений, что вы потратили немало времени в размышлениях над данным делом. Неужели вас не озадачила одна деталь, связанная с приездом Брэйка, или Брэйдена, в Райчестер, которой никто почему-то не придал значения?

– О какой детали вы говорите?

– Для чего он желал встретиться с герцогом Саксонстедским? А он точно хотел повидать его, причем срочно. Вспомните, как герцога спросили об этом в ходе следствия, но он не сумел дать вразумительного ответа. Герцог ничего не знал о Брэйке и не смог даже высказать предположения, зачем Брэйку понадобился визит к нему. Зато это могу сделать я!

– Вы? – удивленно воскликнул Брайс.

– Да, – кивнул Харкер. – И это связано с человеком, о котором я недавно упомянул. С Глассдейлом. Вы ничего не слышали о нем, поскольку не увлекаетесь историей криминалистики, и вам неведомо, в чем его в свое время обвинили.

– Вы сказали – в подделке ценных бумаг. Подписей на чеках, надо полагать?

– Совершенно верно. И подпись, которую он подделывал, принадлежала герцогу Саксонстедскому! Глассдейл служил для герцога экспертом по покупке и продаже недвижимости в Лондоне. Потом запутался, наделал глупостей и закончил подделкой подписей герцога на чеках. А теперь – учитывая личность Глассдейла, факт, что он наверняка отбывал наказание вместе с Брэйком, а я заметил его в Райчестере в день гибели Брэйка, – какой напрашивается вывод? Брэйк собирался встретиться с герцогом по делу Глассдейла! Вероятно, они собирались нанести герцогу совместный визит!

– Вы сами сказали, что отследить Глассдейла не составит труда, – заметил Брайс после паузы.

– Верно, – кивнул Харкер, – но при условии, что он не покинет пределов Англии.

– Так почему бы не заняться им? – предложил Брайс.

– Не сейчас. Есть проблемы, которые необходимо решить в первую очередь. И начать нам следует с выяснения тайны обрывка бумаги. Разыскали могилу Ричарда Дженкинса. Очень хорошо. Теперь осталось установить, не спрятано ли там что-нибудь. Попытайтесь сделать это завтра вечером. Отправляйтесь один, когда стемнеет. Если что-нибудь обнаружите, сообщите мне немедленно. А потом мы решим, какой следующий шаг нам сделать. А в промежутке предстоит процедура следствия по делу о смерти Коллишоу. И тут хочу дать вам важный совет. Говорите как можно осторожнее. В конце концов, вы действительно не знаете больше того, что видели собственными глазами. Кроме того, нам не следует встречаться и общаться на глазах у посторонних. Закончив свою миссию в «Райском уголке» завтра вечером, возвращайтесь сюда, и мы обсудим ситуацию.

На следующее утро Брайс немного поведал на следствии по делу об отравлении подручного каменщика, и вопросов ему задали всего несколько. Любопытство и возбуждение, царившие в общественных кругах Райчестера в связи со смертью Коллишоу, не уступали ажиотажу вокруг расследования трагедии Брэйдена. Тем более что по городу молниеносно разнесся слух, что если бы Брэйден не погиб при столь загадочных обстоятельствах, то и Коллишоу наверняка остался бы жив. Зал заседаний при здании конторы судебно-медицинского эксперта вновь оказался полным. И снова в воздухе витала уже знакомая атмосфера мистерии. Но характер проведения следственных действий на сей раз существенно отличался от слушаний по делу Брэйдена. Теперь первым для дачи показаний вызвали мастера бригады каменщиков, под чьим руководством трудился Коллишоу, и тот детально описал задание, которое поручил покойному в день смерти. Ему дали распоряжение убрать огромную груду строительного мусора, накопившуюся у подножия южной стены нефа в результате проведенных там недавно ремонтных работ. На это должен был уйти целый день. Много раз Коллишоу нагружал свою тачку обломками, выкатывал ее за пределы «Райского уголка» и отвозил на свалку, чтобы потом вернуться опять. Мастер проверял, как продвигается дело, и в последний раз видел своего помощника около полудня. Тот пребывал в добром здравии и не жаловался на самочувствие. На вопрос, заметил ли он, куда Коллишоу положил корзинку с обедом и бутылку, мастер ответил, что заметил, как свои вещи вместе с пиджаком рабочий пристроил поверх одного из надгробий под высоким тисом.