– Проходите, милорд.

И, лишь заведя их в кабинет, позволил себе вылупиться со всем изумлением, которое до сих пор сдерживал.

– Весьма рад, милорд, видеть вас в добром здравии! Но… вы должны понимать ситуацию. Мы здесь изолированы от новостей, живем практически слухами. Верно ли, что вас обвиняли в государственном заговоре?

Крайдин сел в кресло и вытянул ноги. Марисса смущенно заняла стул подальше от глаз и поближе к стене.

– Не обвиняли – правду говорили. Я тоже рад вас видеть, господин Анрай. Счастлив, что хотя бы мои назначения переписывать не стали – вы прекрасный политик, – ответил ему Крайдин. – Сколько солдат в местном гарнизоне?

Господин Анрай неожиданно рассмеялся, хоть и натужно:

– Сделаю вид, что не все ваши слова расслышал. Сто тридцать два, милорд.

– В городе спокойно?

– Более чем. Вначале было сложно, но люди привыкают. Особенно быстро привыкают, если поступать по справедливости. После войны они готовы были принимать любую справедливость как благо. А торговцы вообще способны играть по любым выгодным правилам, за ними тянутся и остальные – здесь весь город на торговле завязан.

– Отлично. Скольких солдат вы можете командировать со мной в Хлаох?

– Не больше пятидесяти, милорд. Мы больше не воюем с местными, но мы же теперь охрана местных. Узел торговых путей, хватает разного отребья, и самое перспективное, что мы можем сделать, – показать, что в Накхасе честным людям стало жить спокойнее, чем до сих пор. Из меня плохой вояка, милорд, но хороший управленец, как вы и говорили при моем назначении. Хотелось бы получать чуть более четкие указания из Хлаоха, но их нет, приходится решать проблемы на месте на свой страх и риск. Мне очень повезло оказаться здесь, а не где-нибудь в Зерае или Дораше, где развитие завязывалось на военной мощи, а не торговле.

– Рад знать, что не ошибся в вас, господин Анрай. Но пятьдесят солдат все же командируйте – им срочно надо повидаться со своими семьями на родине.

– Понимаю, – наместник усмехнулся в кулак. – И подчеркиваю, что ни я, ни мои подчиненные ни в каких революциях не участвуем. Вот если на новом королевском указе будет стоять другая подпись – так ничего страшного, привыкнем. Нам ли в таких деталях разбираться, если вы оба – сыны своего отца? По мне, так уж лучше бы ответы на мои письма приходили, уже с любой подписью.

– Прекрасный политик, – повторил Крайдин. – Комнату, ванны, одежду, ужин. Выезжаем утром.

– Как прикажете, милорд.

И после этого сразу все вопросы начали улаживаться. Крайдин тщательно выбирал города, в которые следовало заехать – искал только проверенных людей. Он не ставил себе целью собрать армию по дороге, это невозможно. Но лучше вернуться в Хлаох хоть с какой-то силовой поддержкой, способной защитить против небольшого гвардейского отряда.

Ехали они теперь с комфортом, в крытой повозке, а сопровождение составляло не больше ста вояк. Часть из них Крайдина знала в лицо раньше – таких сразу можно было отличить от остальных: улыбаются иначе, не кланяются в пояс, зато уважение в глазах – спокойное и искреннее. Мариссе почти не уделяли внимания, но обращались к ней вежливо – звали только миледи или госпожой, лишний раз даже в ее сторону не смотрели. В новой одежде она действительно снова начала напоминать госпожу, а не ведьму из чащи.

С Лидой так и не попрощались. Марисса звала – но та не пришла, ветром только обдала. И тогда Марисса поняла, что это и есть прощание. Ведьме не хочется вслух одобрять ту судьбу, которую ее подопечная для себя избрала. Но она не увидела бед и порогов впереди, иначе обязательно бы предупредила. Ведьма, идущая неверным путем, все равно остается своей.

Как Крайдин и говорил, дорога в Хлаох оказалась гораздо короче дороги из него. Теперь не было необходимости искать обходные пути, чтобы не попасться страже, у всех были добрые кони и повозки, а так же деньги на необходимое. Но по мере приближения Крайдин все заметнее выглядел напряженным.

– Из-за чего ты переживаешь? – спросила Марисса однажды, обнимая его.

– Разве я переживаю?

– Конечно. Я вижу.

– Ведьмовская интуиция? Тогда никому об этом не говори, это страшная военная тайна. Кстати, о ведьмах – расскажи мне, как все будет. Успокой, раз все равно раскрыла мою тревогу.

Марисса прислушалась к ощущениям и покачала головой:

– Этот вопрос стоило задать Лиде – у нее твердое чутье. У меня только ощущения.

– Ладно. И что ты хотя бы ощущаешь?

– Что со мной вряд ли произойдет беда, – Марисса улыбнулась. – То есть не так. Лида ни за что не отпустила бы меня, если бы предчувствовала мою скорую смерть. А это гарантия!

Крайдин тоже улыбнулся:

– Сойдет и такая гарантия. Выходит, мне надо держать тебя при себе – если уж с тобой беды не случится, то и меня обойдет стороной. Не оставляй меня, и все будет в порядке. Хотелось бы верить, что тебе мой порядок тоже важен, хоть ты и продолжаешь меня считать слишком сложным человеком.

– Не мни, что до сих пор читаешь мои эмоции!

– Не читаю, Марисса, я о них точно знаю. И почему про любовь не кричишь – тоже знаю. А о ней и не надо кричать.

Марисса смеялась и обнимала крепче. А в какую сторону еще идти, если она уже посмела себя назвать женщиной настолько сложного человека? Пусть и он теперь смеет стать с ней проще.

Отряд обогнул столицу по западной дороге, направившись в отдаленное поместье. Особо уже не скрывались – не было смысла. Никто из постовых и караульных не осмелился остановить генерала Сорка с сотней вооруженных, закаленных в боях, солдат, но уж наверняка многие из них отослали в Хлаох донесения о его визите на родину. Хотя выглядело это по меньшей мере странно. Вероятно, каждый из них считал: пусть поимкой особо опасного и очень статусного беглеца занимаются люди, получившие такой приказ прямо, а им что? У них задачи другие. Кто их задачи выполнит, если они останутся на дозорном пункте выпотрошенными трупами? Так и вышло, что никаких фанфар и приветственных речей не случилось, но все желающие знать – узнали.

В поместье их встретили без особого энтузиазма. Крайдин собирался оставить Мариссу с солдатами, но она упрямо зашагала рядом по темному холлу. Ей теперь были интересны все детали, ведь в пропасть-то теперь держась за руки улетать, как и до трона подниматься – держась за руки.

Отставной генерал Мьяр выглядел такой развалиной, что вряд бы смог и меч поднять, не то что идти в бой. Однако Крайдин целенаправленно искал встречи именно с этим человеком для первого разговора о своем возвращении. Возраст генерала позволял ему не вскакивать с места и не сгибаться в поклонах – или это ему позволяла их старая дружба, или старые раны. В любом случае, Мьяр сидел в кресле-качалке с укрытыми пледом ногами и большого восторга от визита не изображал.

– Я предчувствовал, что вы вернетесь, милорд, – прокряхтел он вместо приветствия. – И предчувствовал, что задам этот вопрос – зачем же вы вернулись? Госпожа, садитесь, садитесь, если уж все равно решили присутствовать при этой беседе.