Музыканты ударили в барабаны, флейтист подхватил мелодию, и гостья пустилась в пляс.

Так это у них знаменитая танцовщица, и столы – специально для танцев? Что ж они прямо не сказали, когда Горвен спрашивал?

Та была сокрушительно хороша: бронзово-черно-золотой вихрь, буйное пламя в облике женщины. При этом не ведьма, не демоница, не волшебное существо – амулеты ни о чем таком не просигналили. Зрители глядели с восторженным обожанием, топали ногами и неистово били в ладоши в одном ритме с барабанами. Хенгу это зрелище тоже заворожило. Ее танец как сверкающая волна, как сбивающий с ног ветер, как восход солнца… И ведь никакой магии – только движение, только ритм, а сила есть, да еще какая!

Не удивительно, что ее здесь так любят.

Ощутив внезапный прилив энергии, Хенга выпрямилась на табурете, расправила плечи. Как будто не моталась целый день по жаре от деревни к деревне, как будто жизнь – это замечательный подарок, несмотря на все неприятности, и если ты не сдаешься, для тебя нет ничего невозможного… Похоже, это смыслы, вплетенные в танец? Как она это делает?..

На мгновение замедлив темп, танцовщица указала на кого-то в зале. Один из посетителей вскочил, как подброшенный, залез на стол и тоже принялся отплясывать. Чуть позже к ним присоединился еще один парень, потом небогато одетая женщина. Интересно, как они догадываются, кого госпожа позвала танцевать? Всякий раз поднимался и спешил к столам только один человек, хотя в таком скопище поди пойми, на кого указали пальцем!

Хенге хотелось плясать вместе с ними, сама не заметила, когда начала притоптывать в такт. Ее товарищи тоже вовсю притоптывали, а увлекшийся Правурт еще и в ладоши хлопал.

Будь ей не двадцать пять, а пятнадцать – встала бы и начала пританцовывать, как иные из черугдийцев...

Хотя что себя обманывать, не начала бы: службистка Хенгеда Кренглиц из семьи потомственных функционеров Министерства благоденствия, с колыбели приученная к дисциплине, всегда проявляла похвальное самообладание – и в пятнадцать лет, и в тринадцать, и в десять. Если б не встреча сначала с Тейзургом, потом с Хантре Кайдо, а потом с Хеледикой, она бы и сейчас такая была… Но это тоже не так: если б не встреча с Хантре, ее бы сейчас не было.

Танцующая госпожа снова на кого-то указала… Не на кого-то – на нее! Это Хенга уловила сразу. Чуть не кинулась к столам, но все-таки усидела на табурете. «Все пуговицы должны быть застегнуты», – вспомнилась любимая присказка родителей. Не следует поддаваться порывам, ее поведение должно быть рациональным.

Танцовщица секунду на нее смотрела – никаких сомнений, на нее – потом слегка повела плечом: мол, «нет так нет, как знаешь», и опять закружилась ликующим бешеным вихрем. Зрители за ближайшими столами с минуту переглядывались, как будто гадая, кто же это пренебрег приглашением госпожи.

Наконец танец завершился, и черугдийская знаменитость спрыгнула на пол. Она спокойно улыбалась, словно нисколько не устала, в то время как остальные танцоры пошатывались и тяжело дышали, хотя при этом выглядели счастливыми. Госпоже вновь поднесли чашку макчи, и после этого она удалилась под восторженный рев публики.

Когда более-менее воцарился порядок, Горвен попытался выяснить, кто она такая, и снова ничего не добился: госпожа, которую все почитают – и точка.

На втором этаже «Несокрушимых столов» нашлись две свободных комнатушки: одна для мужчин, другая для Хенги. За окном серебрился под луной скат крыши, в духоте тропической ночи мерцали редкие огоньки. На подоконнике тускло горела масляная лампа, окруженная колышущейся вуалью мошкары.

Подумалось: а жаль, что не станцевала… Но не могла же она на глазах у сослуживцев, объясняйся потом с абенгартскими кураторами. Другое дело, если б она путешествовала сама по себе, и поблизости не было бы никого из своих, или если бы у нее было задание завоевать доверие местных жителей… А просто так, потому что захотелось – нельзя.

Из коридора дважды тихонько стукнули, скрипнула дверь, появилась служанка с тазом и кувшином. Вот хорошо, можно перед сном умыться. Закрыв дверь на расхлябанную щеколду, Хенга сняла безрукавку с арсеналом, стянула тунику, расшнуровала лиф, стягивающий грудь. Презрительно фыркнула, вспомнив одно из своих постельных заданий. Грудь у нее не маленькая, но бывают и побольше, и как-то раз алендийский чиновник, которого надо было завербовать, любитель необъятных полушарий, выразил вслух недовольство размерами. Ну, извините, не нашлось у овдейской разведки девицы по его меркам! Она тогда ответила что-то учтиво-кокетливое, чтоб и в долгу не остаться, и потенциального информатора не упустить. А сейчас с удовольствием подумала: для меня – в самый раз, зато удобно по джунглям бегать, не отставая от остальных.

Позже Хенга узнала, что затраченные на вербовку усилия пропали даром: в настоящее время взыскательный кавалер скрывался от Ложи, не принося никакой пользы Министерству благоденствия – потому что во время смуты примкнул к Дирвену и его банде.

Легкие шаги, дверь дернули с той стороны. Натянув тунику и надев безрукавку, открыла. В этот раз служанка принесла поднос с чайником и двумя чашками: черугдийская фиолетовая глазурь с остатками почти стершейся позолоты, терпкий винный запах. Вино на ночь?..

– Это не мне. Это, наверное, они просили, – Хенга указала на дверь напротив, где остановились мужчины.

И спохватившись, что прислуга не поймет, активировала языковой амулет. Но чернявая девчонка в затрапезной тунике и шароварах с прорехами на коленках ответила по-овдейски:

– Это для вас. К тебе сейчас сестрица в гости придет.

Не удивительно, некоторые из черугдийцев освоили язык северного торгового партнера. Удивительно то, что без акцента. Хотя, если она с детства была в услужении в овдейской семье и от природы способная, тоже ничего странного.

– Ты все-таки ошиблась, у меня здесь нет никакой сестрицы.

– Да не твоя сестрица, а моя! У нее к тебе разговор.

– Тогда скажи ей, что мне служанка не нужна. Мы по всей стране мотаемся, куда пошлют. Если твоя сестрица не амулетчица, ей за нами не угнаться.

Движение и золотистый взблеск во тьме коридора.

– А кто сказал, что я собираюсь наниматься в служанки?

Хенга в первый момент опешила, увидев за спиной у девчонки госпожу, танцевавшую на столах. Впрочем, лишь на секунду. Улыбнулась:

– Рада, что могу выразить вам свое восхищение. Это было великолепно. Приятно познакомиться, я амулетчица из Овдабы, меня зовут Хенга.

«Лягу спать чуть позже, зато сделаю то, что не удалось Горвену – выясню,