Часы на башне пробили полдень, в небо поднялась стая голубей.

– Как ты думаешь, на сегодня достаточно? – спросила Эма.

– Думаю, да.

Лукас проводил ее до покоев. Они расстались у дверей на островке выцветшего ковра, не зная, что в следующую минуту жизнь столкнет Эму в пропасть, еще более глубокую.

Королева собиралась войти в свои покои и лечь. Шаг через порог оказался для нее роковым.

На резной двери поблескивала серебряная ручка. Эма выбрала нужный ключ на связке и вставила в скважину. Вошла. В ту же секунду вновь появился Лукас.

– Вы не проголодались, госпожа? – спросил он из коридора. – Может быть, принести суп?

Ответа не последовало.

– Позвольте, я принесу вам что-нибудь. Госпожа!

Тишина.

Лукас заглянул внутрь и увидел, что Эма застыла посреди будуара, зажимая рот рукой. Перед ней стояла королева Сидра, белая, будто фарфоровая кукла, с черными, как ночь, глазами. Лукас хотел что-то сказать, но Сидра ему не позволила.

– Телохранитель за дверь, – приказала она.

Бесстрастный холодный голос – такой мог быть у камня, но не у земли и не у огня. Эма хотела оставить Лукаса, но Сидра и ей не дала вставить слова:

– Пусть уходит. Немедленно.

– Я подчиняюсь не вашим приказам, ваше величество, – с почтением произнес Лукас.

И бросил на Эму вопросительный взгляд. Ей хотелось и оставить его, и отпустить.

– Иди, – едва слышно пролепетала она.

Лукас неохотно вышел, медленно закрыл за собой дверь и привалился к ней, чувствуя, как тяжело стало на сердце… Что-то подсказывало ему, что старая и молодая королевы решат сейчас участь подданных. И что Сидра сломит Эму.

Эма собрала все силы, стараясь не потерять самообладания. Внутри все кипело.

– Как вы сюда вошли? – прошептала она.

Сидра безразлично отмахнулась:

– Король Тибо…

– Он жив, – перебила Эма. – Если бы он умер, я бы узнала.

– Да, конечно, – согласилась Сидра.

– Что вам от меня нужно?

– Тибо может вернуться.

Эма подняла голову.

– Он вернется. Но при одном условии.

«Все что угодно, – подумала Эма. – Согласна на все, лишь бы муж вернулся».

Она вперила взгляд в непроницаемые ледяные глаза Сидры и ждала.

– Ваш ребенок.

Эма положила обе руки на живот – ей показалось, что острый нож вонзился в него.

– Откуда вы узнали?

– Неважно. Вы ждете ребенка. Это написано у вас на лице. Это девочка, она родится в мае. В день Осеннего равноденствия вы отдадите ее Проводнику.

– Ребенок родится в июне, – возразила Эма.

– У вас родится дочь в первый майский день. Майская девочка. Выкуп за короля.

Позабыв обо всем, чему ее научила жизнь, Эма бросилась на колени и умоляюще протянула руки:

– Возьмите меня вместо нее.

Лицо Сидры стало жестче.

– Лесу вы не нужны.

– А что лесу нужно? Чего он хочет? – закричала Эма.

– Принцессу.

– Зачем? Скажите мне зачем?!

– Вы действительно хотите знать?

– Да!

– Встаньте!

Эма послушалась.

– Вы хотите знать зачем?.. Чужеземка желает знать зачем?.. Чужеземка задает вопросы… – Сидра склонила голову. – Чужеземка тоже сгодится. Сомнений нет. Пока что рано для ответов. Или слишком поздно. Что одно и то же.

– Я не понимаю.

Какая-то тень промелькнула по лицу Сидры. Возможно, тень нежности, неспособной смягчить суровое лицо.

– Придет день, и вы поймете.

Эма больше не произнесла ни слова. Только спрашивала себя, знает ли Тибо все ответы.

– Тибо предназначен вам, – проговорила Сидра. – Вашу связь разорвать невозможно. Тибо бесполезен для леса.

– Если он не нужен, пусть лес вернет его мне. Пусть вернет его королевству.

– Нет. Тибо… – Сидра искала точное слово. – Заложник. Разменная монета.

Последовало долгое молчание, потом Сидра отчетливо произнесла:

– Король или принцесса. Решайте. У вас одиннадцать дней на размышления.

Сидра обошла Эму и скользнула к двери.

– Кто вы? – выкрикнула Эма ей в спину.

Сидра отозвалась странным, глухим, нечеловеческим стоном, который на миг заполнил всю комнату и тут же смолк. Юная темнокожая королева нравилась Сидре. Хотя она предпочла бы ее ненавидеть.

Когда Лукас снова вошел в покои, Эма рыдала, уткнувшись в подушку. Она разорвала на себе платье и бросила об пол подсвечник. Свет, просочившийся сквозь муслиновую занавеску, с легкомысленной жестокостью рисовал узоры на столике и гладил королеву по плечу.

Лукас не решался ни приблизиться, ни уйти, ни сесть, ни заговорить.

Как сюда вошла Сидра? Вот что волновало его. Ключи от покоев на время путешествия передали Манфреду, а тот был вне подозрений. Мажордом носил их с собой днем и ночью большой связкой на поясе и вручил Эме в день приезда. Лукас обшарил покои сверху донизу. Дверь в сад была заперта изнутри, и никто не мог открыть ее снаружи. Оконные рамы целы. Мебель на месте. Хотя нет. Лукас заметил несколько царапин на полу перед гардеробом. Похоже, его сдвигали, не тронув диван.

– Да, здесь.

Голос Эмы у него за спиной был похож на шорох песка. Год за годом она перебиралась с острова на остров, боязнь погони гнала ее вперед, будоражила. Но теперь ей не убежать из Королевства Краеугольного Камня, любовь к Тибо связала ее по рукам и ногам. Горизонт скрылся из глаз. Она останется и храбро встретит неизбежное. Эма ощущала спокойствие и опустошенность. Только что она рассталась с частью самой себя.

– За гардеробом подземный ход, – сказала Эма. – Тибо считал, что все о нем забыли.

Лукас заглянул за спинку дивана.

– Я займусь им. Прикажу замуровать.

– Не спеши, Лукас.

– Почему?

– Подожди Тибо. Он любит подземные ходы, нельзя их замуровывать без его согласия. Если хочешь, поставь засов. И никому не говори ни слова о подземном ходе и о Сидре.

– Эма…

– Обещай мне.

– Обещаю, – вздохнул Лукас.

– Поклянись.

– Клянусь, – сказал Лукас и вздохнул еще тяжелее.

– А теперь проводи меня к Клеману де Френелю.