Он бросил на меня быстрый взгляд и добавил:

— Так мне рассказывали.

— Я понимаю.

— Невеста тоже проходила испытания, но о них я ничего не помню. Да и это-то воспоминание пришло, словно в тумане. Столько времени утекло, столько всего случилось.

— У меня не было никаких испытаний, — сказала я. — То существо только меняло личины и говорило без умолку. Ты убил его?

— Не знаю, — замявшись, ответил Моран. — Не уверен, что его можно убить. Возможно, это была только оболочка. Но кровь на песок лилась вполне настоящая. Красная и горячая.

— Но ты все-таки пошел за мной, зная, что эта магия под запретом!

Признаться, мне это польстило. С Мораном я чувствовала себя особенной. И он это доказал.

Маг принялся перебирать пряди моих волос.

— Мягко говоря, я был не в восторге от того, как ты исчезла и в какой момент. О брачном испытании я догадался значительно позже, и не было смысла поворачивать назад. И потом…

Неожиданно маг развеселился и рассмеялся.

— Что? — спросила я, не понимая причин его веселости.

— Понимаешь, Магда, морт’аэны не должны жениться. Мы приносили обет безбрачия. Зря, что ли, был уничтожен орден? Отступничество должно иметь свои преимущества.

— Но, Моран, что будет, если станет известно, что мы поженились? Темный и светлая. Да и обряд свершился с участием запрещенных древних сил?

Маг не колебался с ответом ни мгновения:

— Смерть, Магда. Нас обоих ждет смерть, скорее всего — мучительная. Если правда выплывет наружу.

Он произнес это обыденным тоном человека, который не раз и не два смотрел смерти в лицо.

Что ж, ожидаемо. Темный мир так же жесток, как и светлый. Красная свеча наполовину истаяла, огонек на конце фитиля стал совсем маленьким, но горел спокойно и ярко.

— Что нам теперь делать Моран?

— Стоит пойти позавтракать, — отозвался он с улыбкой.

Я собиралась возмутиться, но муж повалил меня на кровать.

— Я смогу тебя защитить, Магда. Но о том, что произошло в пещере, нужно молчать. Ни единая душа — живая или мертвая — не должна об этом узнать.

И поцеловал меня так, что в крови вновь побежал жар.

— Ты не проговоришься, Магда?

— Никогда! — пообещала я.

— Значит, не о чем беспокоиться. Не думаю, что кому-то может прийти в голову, что теперь мы связаны древним обрядом.

Мне хотелось поверить Морану, поэтому я заставила умолкнуть беспокойный голос внутри головы, который твердил, что все тайное становится явным. Просто позволила себе раствориться в безмятежном, безоблачном счастье.

* * *

Это были дни, наполненные волшебством. Мы с Мораном почти не расставались. Колдовали в башне, и хотя я по-прежнему оставалась светлой, темная магия отзывалась, с каждым разом заклинания удавались все лучше. Моран учил меня искусству распознавать и изготавливать яды. Как он утверждал, чтобы я могла постоять за себя. Ведь оружие женщины не боевая магия, которая требует большой физической силы, но хитрость и коварство. Я была прилежной ученицей и впитывала знания с радостью и энергией. А еще мы предавались любви, где придется: на том самом обеденном столе, на отшлифованном Хоком полу в пустых комнатах, на ложе из трав во время наших длительных прогулок.

Я полюбила Морана. Его сильное тело, покрытое шрамами, его колдовство, его тьму. И хотя он никогда не говорил об этом, в каждом его жесте, в каждой фразе, в каждом взгляде чувствовала ответную любовь.

Иногда я просыпалась среди ночи и лежала, глядя широко открытыми глазами в темноту и шепча горячие слова благодарности попеременно Светлейшей и тому темному существу из пещеры, пока снова не погружалась в сон.

Моран оказался прав: вокруг замка теперь кипела жизнь. К нам с визитом прибывали различные темные колдуны и ведьмы. Теперь можно было совершенствовать навыки, полученные в пансионе Светлейшей.

Вместе с Терезой мы составляли меню для торжественных ужинов, хотя число собравшихся никогда не превышало тринадцати человек. Я всегда сидела рядом с Мораном, больше слушала, чем говорила, и следила за магией, которую демонстрировали наши гости. Я назвала замок Двором чудес. Это название Морану понравилось, и вскоре говорить так стали все. Иногда прилетал Король-Ворон, тогда они с Мораном спускались в подземелья, где пропадали по несколько часов кряду.

Однажды я решила спуститься за ними. Просто подумала, что пришла пора посмотреть, что же скрывается в этой, до сих пор скрытой от меня части. Осторожно ступая по крутой лестнице, я спускалась все ниже к самому сердцу замка. Вопреки ожиданиям, никаких ловушек или ужасов мне не повстречалось. Очень скоро зазвучали приглушенные голоса.

Я остановилась, не желая быть обнаруженной, и превратилась в слух.

— Эта светлая малышка хороша, но не думал ли ты, Моран, что стоит попробовать что-то еще? Такому большому и красивому дому нужна хозяйка. Не беда, что ты был морт’аэном. Возможно, благородные темные роды слишком консервативны — жалкие снобы, но твое богатство и приближенность к принцу сделают свое дело. И ты сможешь заполучить достойную темную девицу. Да, официальный союз невозможен, но все же…

Я окаменела и разозлилась. И этот же Король-Ворон сегодня за ужином расточал мне комплименты! Лицемер. Сразу захотелось попрактиковаться в изготовлении яда, столь сильного, что убивает жертву до того, как она успевает понять, что обречена.

Моран не ответил, поэтому Ворон продолжил говорить. Что за отвратительная привычка издавать каркающие звуки!

— И потом — надо же сравнить. Говорят, светлые не отличаются пылом и, чтобы зажечь их, нужно долго трудиться. Или ты решил во всем подражать нашему господину? Признаться, принц Гис меня поражает.

— Ты правда хочешь это обсудить?

— Еще бы! Такой скандал. Свет и тьма одинаково шокированы. А король? Представь, что он сделает. Принц своим поступком исчерпал терпение своего венценосного отца. К-ха-а-ар! Уничтожение ордена еще можно было списать на заговор и мятежные настроения среди морт’аэнов. Но брак со светлой принцессой — это, пожалуй, самое причудливое из его сумасбродств.

Я зажала рот рукой. Какая же я эгоистка! Даже не вспоминала о Клеа, погрузившись в собственное счастье. Но я была уверена, что принцесса уже дома и в кругу семьи, поскольку дипломаты давно договорились. За нее правитель не пожалел бы никаких пленных. Ради любимой дочери он бы сделал все возможное. Да и невозможное тоже. Нужно аккуратно расспросить Морана.

Дальше мужчины заговорили о рейде на светлые земли. Ворон похвалялся богатыми трофеями и сетовал, что Морана не было с ними.

Похоже, у наших магов началась темная полоса, они теряют земли и богатства. Но война волновала меня гораздо меньше, чем возможность того, что Моран возьмет в дом темную любовницу.