— Здесь нет. Мы вернемся в большой город, я оценю ваши ресурсы. С вами я понял — нет ничего невозможного. А теперь выпей, Тайтингиль, витязь Нолдорина. Выпей…

Мастер Войны закинул в себя стопку, что сделал и эльф. Налил еще и пошел к дракону и плеснул в приоткрытую пасть. Огромный зверь сглотнул и крупно дрогнул всем телом, выдыхая искры.

Мужики наперебой фотографировались с ним на мобильники так и эдак, едва не влезали верхом.

— Я беспокоюсь, — выговорил Тайтингиль. — Будут снимки, будет нарушена тайна дракона, хорошо ли это?

— Плохая техника, — протянул инопланетянин. — Пьяные люди. Плохие, размытые картинки. Слишком размытые картинки. И слишком яркие. Никто не поверит им. Только те, странные, к которым мы ходили. Чужие даже для своих, скрывающиеся. Я смотрел, чем живет эта планета. Здесь больше интересен чужой… срам, чем то неведомое, что творится в небесах…

Эльф медленно кивнул. В словах Мастера Войны была очень жестокая правда. Кто поверил в то, что он эльф? Считали — уши перекроены лекарем, волосы — приделаны; думали — он играет, изображает.

Он поднялся и подшагнул к воде.

— Ты говорил, что видел там в глубине что-то… Я посмотрю сейчас.

Он поднял ладонь и взял низкую ноту. Позади галдели пьяные голоса, тоненько взвизгивал Котяра и грузно шевелился дракон…

Впереди, на глубине, сияло что-то золотое.

Мастер Войны отбросил сигарету.

— Я достану.

И снова прыгнул в темную озерную гладь прямо в одежде — без тени сомнения. Опять надолго.

Вынырнул, дыша часто, скалясь.

— Это меч, Тайтингиль, витязь Нолдорина. Огромный, мне не взять его.

Эльф стянул яркую кофту, взялся за ремень брюк. Миг — и длинное тело красиво вонзилось в воду.

Тайтингиль увидел его сразу. Сияющий ровным золотым светом полуторник, воткнутый в дно рукоятью вверх. Протянул руку и сомкнул пальцы на рукояти.

Миг — и в голове его пронеслись картины былого — воин на большом белом коне, очень старый воин с седыми волосами, в простом коническом шлеме, доспехе с зерцалом. Идет вперед, и конь увязает в земле — сначала по бабки, потом по колено, глубже, глубже.

«Мой путь закончен здесь, — говорит тяжелый голос. — Но будет новая беда, и придет наследник…»

Меч легко подался, он был почти невесом.

Тайтингиль вынырнул, разбрызгивая воду с волос. Мастер Войны отряхивался, как мелкая нервная собачка. Увидев меч, потянулся, но трогать не стал, только коснулся пальцами воздуха.

— Это, золотое, — сказал, — как у тебя, такое — видишь?

Тайтингиль видел.

— Святогор — что такое, ты не знаешь? Это… имя? — задумчиво выговорил он.

— «Святогор», рыжий, это машина такая. У тестя моего была, — сказал Юрка. — Давай, озяб поди. Налито.

Пилот экипажа патрульного самолета Шестой бригады войск ВКО ПВО лейтенант Гусаков во время патрулирования увидел неопознанный летающий объект.

Практически по самой кромке облаков летел, грузно взмахивая кожистыми крыльями, здоровущий золотой с красным дракон. Размерами побольше 35-го МиГа. Дракон переливался блестящим градиентом и немного припадал на одну сторону, будто хромал в воздухе.

Лейтенант Гусаков был отличником боевой и строевой подготовки, никогда не курил, алкоголь и наркотики не употреблял и умел подтягиваться пятьдесят раз.

— «Ясень» «Земле», — дрогнувшим голосом сказал он. — У меня… У меня…

— Доложите обстановку, — раздалось в наушнике.

Дракон еще раз взмахнул крыльями, вдруг дрогнул и пропал.

— «Земля», прием. Обстановка без происшествий.

Пот из-под шлема заливал глаза.

— Ты хорошо можешь, — сказал Мастер Войны. — Ты прирожденный пилот, Тайтингиль, витязь Нолдорина.

Эльф полулежал в мягком, облепившем все его длинное тело кресле и рулил. Ощущение было необыкновенным — будто в плотной вате облаков летел он сам, совершенно нагой. Хозяин корабля рассказывал что-то о связи корабля и пилота, о каких-то нейронах. Слов не хватало, он гневался, шипел что-то по-своему.

Тайтингиль не обращал внимания. Ему было просто хорошо.

Это было — его.

Скорость. Полет. Бескрайний простор и великолепная небесная красота, которой он никогда не видел так близко.

Нельзя было отдать все это на съедение паучихе.

— Вот, а теперь не только их системы наблюдения не увидят нас, — Мастер Войны провел когтями по сенсорной панели рядом с пальцами эльфа и улыбнулся острыми зубами, — но и глазам мы недоступны. Не смей тошнить здесь, бесполезное создание! — прикрикнул он на орка, который бледнел подле огромного монитора, глядя на кувыркающиеся облака. Толкнул соседнее кресло подле эльфа, раскладывая его. — Сядь сюда, зажмурься.

Орк послушался. Ему было просто плохо.

— Где ты планируешь оставить свой корабль? — спросил Тайтингиль.

Мастер Войны прищурился.

— То место, где все началось. Уровень в высоком здании. Она тогда сказала — он ничей.

— Ты хорошо придумал, — отозвался эльф. — Я сделаю так, что это место скроется от чужих взглядов. Хотя там немало магии, все еще оберегающей это место от посторонних.

— Дай мне управление, — отозвался Мастер Войны. — Поведу туда, при посадке требуется точность. Тебе пока не сделать так.

— Это пока, — негромко ответил Тайтингиль, поднимаясь с пилотского кресла. — Это пока…

Дракон свернулся вокруг космического корабля. Язык его два или три раза сторожко выхлестнулся, пробуя пространство, и ящер подтвердил — этого места словно не существует. Тут еще дышала силой защитная магия Цемры, скрывшая как один из самых высоких этажей величественной недостройки, так и чудо инопланетной техники и самого Альгваринпаэллира.

— Только попробуй что-то испортить, — сказал Багрянцу Небес на прощание Мастер Войны. — Только попробуй.

Тайтингиль коснулся его плеча кончиками пальцев. Едва-едва, обжигаясь жаром, которым дышал инопланетянин, словно сам был драконом.

— Не нужно угроз, — выговорил эльф медленно. — Альгваринпаэллир союзник.

Вертикальные зрачки белых глаз вобрали в себя все его существо. Просканировали. Тайтингиль осунулся на его плечи словно налегла вековая усталость. Поход вымотал его. Или не поход…

— Она близко, — протянул инопланетянин. — Ты чувствуешь. Слишком чувствуешь. Цемра близится.

— Я возьму меч, — отозвался эльф. — Мне с ним легче. Пусть меня ждет клинок, сокрытый в дереве двергами, но…

Котов, нервно изучавший закопченные стены, обугленные его собственным плазмотроном, вырос рядом, как чертик из табакерки. Огляделся, отбежал и последующие десять минут посвятил заматыванию найденного в древнем озере меча в рубероид.