и возврата утраченных земель. Новые выборы принесли нацистам свыше трети голосов, и лишь социалисты и коммунисты смогли сформировать весомую оппозицию. Остальные консервативные партии тоже радикализировались, чтобы не проиграть конкуренцию Гитлеру. Заключив коалицию с консерваторами, будущий фюрер получил парламентское большинство, с помощью которого нацисты провели почти легальный захват власти. Да, они пришли к власти формально демократическим путем, только демократия эта уже была органической (Mann, 2004: гл. 4). После этого с «народовластием» было сразу покончено. Лишь меньшинство немцев предполагало такой исход событий, и большинство из этого меньшинства проголосовало за социалистов и коммунистов. Никто не ожидал тогда мировой войны и геноцида.

В какой-то степени эти выборы были похожи на сербские 1990–1991 гг. Избиратели голосовали за Гитлера или за Милошевича с теми же надеждами и по тем же причинам. Оба лидера обещали сильную экономическую политику, оба выступили с позиций народного органического национализма. Имперский ревизионизм, переформатирование классового самосознания, геополитическая нестабильность и экономический кризис породили в высшей степени органический немецкий национализм. Либеральные и социалистические принципы гражданского народовластия потерпели поражение при этом с полным соблюдением демократической процедуры и уступили место органическому государству. Демократия была раздавлена, а этнонационализм приобрел чудовищный облик расистского фашизма. В Германии и Австрии понятия демоса и этноса как источника власти вначале слились, а затем партия этноса уничтожила демос. Была создана партийная диктатура — будущий инструмент геноцида. Немецкие националисты не были одиноки в неприятии славян и евреев, враждебность к ним была вызвана геополитическими проблемами на Востоке и общей международной ситуацией. В ходе «окончательного решения» евреи уничтожались не просто как евреи, а как пособники тех, против кого сражалась немецкая нация. Лишь в этом опосредованном смысле нацистский геноцид подпадает под мой третий тезис: угроза кровавых чисток возникает тогда, когда два соперничающих этнических движения претендуют на одну и ту же территорию, причем каждый из них считает свое право истинным и практически осуществимым. С точки зрения нацистов это могло выглядеть именно так. Пусть евреи даже и не тешили себя надеждой получить государственность или автономию на немецких землях, но (в этом были убеждены немцы) именно они стояли за спиной русско-большевистской угрозы. Исходя из этого, немецкий нацизм (опять-таки с некоторыми оговорками) является частным случаем моего четвертого этнического тезиса. Считая мировой еврейский заговор объединяющим началом враждебных Германии держав, нацисты обрушили превентивный удар на эту беззащитную группу, чтобы успеть задушить «жидобольшевизм», пока тот не задушил Германию.

МАСШТАБЫ НЕМЕЦКОГО ГЕНОЦИДА

Нацистский режим находился у власти 12 лет. За последние четыре года нацисты уничтожили приблизительно 20 миллионов человек мирного населения[47]. И хотя главной жертвой стали евреи, они составили меньше трети всех потерь, кроме того, геноцид евреев был далеко не первым в череде массовых убийств.

Первыми были жертвы городских погромов и уличных столкновений, полицейских репрессий, уничтоженные в концентрационных лагерях Германии в 1930-х гг.

Все это лишь несколько тысяч погибших, но для исполнителей тот период был полезен как отработка карательных навыков и как психологическая адаптация населения к государственному насилию. На первом этапе пострадали не столько евреи, сколько политические противники режима, в особенности левые. Было важно очистить политическое пространство от умеренных, что обычно и происходит при всех случаях кровавых чисток. И хотя это были политически неизбежные, избирательные репрессии, врагам навешивались ярлыки в духе органического национализма — «чужие», «антинемцы» и так далее.

В 1938 г. во время Хрустальной ночи и аншлюса Австрии ярость нацистов обратилась на евреев, но в следующем году главной задачей стало первое в истории нацистской Германии систематическое уничтожение людей в рамках так называемой программы умерщвления (эвтаназии) под кодовым названием Т4 (штаб операции находился в берлинском квартале Тиргартенштрассе, 4).

Согласно «Акции Т4» уничтожались умственно отсталые, люди с психическими расстройствами, чтобы лишить их потомства. По некоторым оценкам, нацисты умертвили не менее 250 тысяч беззащитных жертв — значительную часть умственно и физически неполноценных во всей Германии (Burleigh, 1994; de Mildt, 1996; Klee, 1983). По определению ООН, это был геноцид, но он не был геноцидом этническим. Расово-биологические идеи нацизма также требовали уничтожения «асоциальных элементов», (включая преступников-рецидивистов), гомосексуалистов, наследственно отягощенных больных, людей с дефектами телосложения (таких, как карлики), иными словами, всех тех, кто одним лишь фактом своего существования нарушал биологическую чистоту арийской расы. Убийства проводились слишком хаотично, чтобы стать геноцидом, многие сумели выжить, но достаточно серьезно пострадали малочисленные неарийские меньшинства, такие как кашубы и немецкие сорбы.

Вскоре дошла очередь и до цыган. Цыгане представляли для нацистов этнографическую дилемму. В 1939 г. некоторые нацистские лидеры считали цыган такими же недочеловеками, как евреев или поляков. Из-за кочевого образа жизни и склонности к мелкому воровству цыган определяли как антисоциальный элемент. При этом некоторые теоретики Третьего рейха прослеживали в цыганах арийские корни. Гиммлер посчитал нужным сохранить как образец «древнюю чистоту расы» и вычленить из цыганских племен прямых потомков ариев для содержания их в специальных резервациях. Но его евгеническим экспериментам положил конец Мартин Борман (по требованию Гитлера). С 1942 г. в Освенциме цыган расстреливали, морили голодом и непосильной работой, на них ставил свои чудовищные эксперименты доктор Иозеф Менгеле. Газовые камеры для цыган заработали в 1944 г. Были уничтожены цыгане из Бельгии, Хорватии, Эстонии, Голландии, Литвы, погибло три четверти австрийских и германских цыган. Остальные каким-то образом спаслись. По некоторым оценкам, было уничтожено от 200 тысяч до 260 тысяч цыган, четвертая часть всех цыган Европы, хотя определить, кого следует относить к цыганам, довольно трудно (Crowe, 1996; Hancock, 1996; Höss et al., 1978: 62–68; Kenrick & Puxon, 1972: 183–184; Pearson, 1983: 200). Много спорят, действительно ли цыгане были подвергнуты геноциду. Такое решение было принято, но многие потенциальные жертвы сумели спастись, так что речь идет лишь о попытке геноцида. Он был бы завершен, если бы нацисты выиграли войну. Славян убивали больше, чем кого бы то ни было (Hunczak, 1990: 122–124; Kumanev, 1990: 140). В 1939 г. при оккупации Польши жестокость нацистов превзошла все мыслимые пределы, чего не было за всю историю европейских войн. Генерал-майор Эрвин фон Лахузен на Нюрнбергском трибунале признал, что Гитлер требовал установить над Польшей двойной военно-гражданский контроль для «уничтожения населения» и «политического очищения территории» (Nuremberg Tribunal, 1946: VIII: 588). Нацисты убили почти всех высокообразованных поляков, которые попали в их руки. Генерал СС Готтлоб Бергер советовал: «Лучше убивать по два поляка в день, чем одного раз в два дня. Дикой страной нельзя управлять цивилизованными способами». Были уничтожены чуть меньше трех миллионов поляков нееврейского происхождения — возможно,