– Значит так, Винсент, – заявил он, задержав взгляд на лысом мужчине. – Если вы ее хоть пальцем тронете, я расскажу отцу правду о пятом ноября.

В купе воцарилась зловещая тишина. Лиз показалось, что бандиты даже дышать перестали.

– Да иди ты к черту, щенок! – проворчал Винсент и сделал второму какой-то знак.

Парень сунул Лиз в руки последний сэндвич.

– Схожу за чаем, – бросил он и вышел.

Винсент молча чавкал. Лиз кусок в горло не лез. Она беспомощно посмотрела на Энтони, но тот снова отказывался ее замечать.

День тянулся бесконечно. Винсент и Райли играли в карты, рассказывали анекдоты и бесцельно слонялись по вагону. После угрозы Энтони они делали вид, что Лиз – пустое место. Однако стоило ей пошевелиться, как на нее устремлялся недовольный взгляд кого-нибудь из них.

Наручники впивались в запястья, Лиз перекладывала руки и так и эдак. К концу дня на коже появились красные полосы. Но хуже всего было посещение уборной…

Поначалу Лиз возлагала на нее большие надежды. Она думала, что по дороге туда сможет привлечь внимание других пассажиров, но оказалось, что в их купе отдельная уборная и предлога выйти в коридор у нее нет.

Энтони больше с ней не разговаривал, да и с остальными едва ли перекинулся парой слов. На одной из станций он купил газету и делал вид, что читает. Но Лиз видела, что взгляд у него порой становился пустым, словно его обладатель смотрит далеко за пределы тесного купе.

На ночь Винсент и Райли ушли в соседнее купе. Но перед этим Винс достал тонкую цепь и, присоединив ее к наручникам, приковал Лиз к кольцу в стене. Наверное, раньше в кольце помещался светильник. Спать с цепью на руках было не очень удобно, но об удобстве Лиз приспешники Корнштейна беспокоились в последнюю очередь.

Она была рада уже тому, что с ней ночевал именно Энтони.

– Энтони… – начала она, когда они остались одни, но парень грубо ее оборвал:

– Заткнись, Лиз! Еще хоть слово скажешь, и я поменяюсь местами с Винсом! И хватит уже пялиться на меня своими глазищами! Думаешь разжалобить? Ничего не выйдет!

Лиз не знала, что отвечать на подобное заявление. Бросив на нее напоследок злой взгляд, Энтони лег, отвернулся к стене и демонстративно засопел.

А она долго лежала без сна, пыталась придумать способ сбежать. Она вспомнила, как Алекс учил ее открывать замки с помощью шпильки для волос. Как же она ненавидела в этот момент свою косу, перетянутую лентой!

***

На второй день с самого утра молодой парень, которого Энтони называл Райли, снова достал из внутреннего кармана пиджака колоду карт.

Винсент сразу оживился.

– Ну, что? Обычная ставка? – поинтересовался у него молодой.

Его напарник кивнул, и на столике замелькали карты. Энтони не участвовал в игре, читая свежую газету, купленную у проводника, а Лиз с интересом следила за игрой.

Она не знала правил, да и вообще умела играть лишь в преферанс, но понаблюдав некоторое время, поняла суть, и ей пришла в голову отчаянная идея.

Когда Винс в очередной раз разочарованно откинулся на спинку сидения со словами «Да что ж не идет сегодня карта!», она сказала:

– А можно и мне с вами?

– С нами? – изумленно переспросил Райли и поглядел на напарника.

Даже Энтони оторвался от чтения.

– Денег у тебя нет, – заметил Винсент. – На что играть будешь?

– Полагаю, на раздевание, – предложила Лиз.

Бандиты переглянулись.

– Ты это серьезно? – поинтересовался Винс.

– Жизнь скучна без риска, – преспокойно ответила она. – А моя все равно скоро закончится.

Тот задумчиво прищурился.

– А если выиграешь?

– То раздеваться будете вы!

– Ого-го! – протянул Райли, но его напарник не торопился соглашаться и сверлил Лиз взглядом, пытаясь найти подвох.

Энтони резко отложил газету.

– Лиз, ты идиотка? Ты у них в жизни не выиграешь! Они же шулеры! Оно того не стоит!

Но Лиз не удостоила его ответом, а оглядела охранников.

– Так что, джентльмены? Или боитесь остаться без штанов?

Винс усмехнулся и бросил второму:

– Раздавай!

Но Энтони вмешался:

– Я тоже с вами! Буду следить, чтобы все было честно!

Лиз считала своим главным преимуществом феноменальную память. Ей бывало достаточно увидеть что-нибудь один раз, чтобы оно отпечаталось в мозгу. Поэтому она старалась просчитать и запомнить, у кого какие карты. Но из-за того, что все постоянно врали, это оказалось невозможно.

– Стрит! – заявил Винс, и она поняла, что ее план летит в тартарары. – Снимай одежку, милая.

Звякнув своими «браслетами», Лиз наклонилась и стянула с ноги ботинок. Райли загоготал, будто она в самом деле разделась догола.

– Еще разок? – поинтересовался он.

Лиз отчаянно кивнула. Энтони молча наблюдал за этой сценой, но и отговаривать ее не стал.

Второй раз Лиз снова проиграла, и второй ботинок занял место рядом с первым под сидением. Но сдаваться она не собиралась.

На третий раз ей все же удалось выиграть. Винс равнодушно снял пиджак и бросил на сидение.

– Это мой трофей! – заявила Лиз и забрала пиджак себе.

Здоровяк только усмехнулся.

К середине четвертого круга она вдруг почувствовала толчок от Энтони. Опустив глаза, она увидела, что он под столом протягивает ей туза. Но не успела она попытаться его взять, как…

– Туз под столом! – завопил Райли. – Мухлеж!

Винс перехватил карту и глянул на Лиз и Энтони.

– Ну, нет, Тони! Так не пойдет! Штраф!

– Какой еще штраф? – возмутился Энтони.

Лиз видела, что ему страшно неловко. Он в самом деле хотел помочь ей, а сделал только хуже.

– Полагаю будет штрафной предмет одежды! – глянул Винс на Лиз.

– Хорошо, – сказала она, чувствуя, как горят уши. – Я сниму жакет, но придется расстегнуть наручники.

Она протянула руки Винсу. Тот поразмыслил немного, потом неохотно достал из кармана брюк ключ и отомкнул оковы.

Лиз с облегчением потерла руки. За сутки металл успел натереть ей запястья, и избавиться от него было большим облегчением.

Она стала снимать жакет очень медленно. Сейчас был самый подходящий момент отвлечь мужчин чем-то и сбежать. Она знала, что в кармане пиджака, который она выиграла, лежал револьвер. Но воспользоваться им было страшно. Противников трое, а она одна. Никакой револьвер ей не поможет.

И вдруг она заметила на столике ключ. Чтобы запереть наручники, он не нужен, только чтобы открыть.

С бешено колотящимся от волнения сердцем она передала свой жакет Винсу. Но когда снова глянула на столик, ключа там уже не было.

Внезапно поезд дернулся и остановился.

Райли, сидевший у окна, откинул занавеску.

– Ничего себе! Уже Фирмингем! – сказал он.

– Надо бы прогуляться, – заметил