– С чего ты взял? – ровным голосом спросил Джон.

– Видел в замочную скважину.

Александр был последним человеком, с которым он хотел бы это обсуждать. Но что-то, видимо, сломалось в нем или в этом чертовом мире, потому что Джон сказал:

– Мой дом сгорел, жена погибла, и в тот момент я думал, что уже ничем не смогу помочь своему сыну. А прихвостни Корнштейна кричали мне, что Роззи убита. Даже не знаю, почему мне стала жизнь не мила…

– Тактика у графа такая: убеждать, что ты остался в одиночестве, – заметил Алекс, рассеянно мусоля в руке сигарету. – Ты мог бы догадаться.

– Мог бы. Но не догадался.

– Понятно, – сказал Алекс и, спрятав сигарету в карман, уставился в окно.

Злость горячим потоком пробежала по венам. Понятно? Это все, что он может сказать?

– Да, я поддался, я был в отчаянии! – вскричал Джон. – Иногда человек может сдаться!

Алекс взглянул на него.

– Я это прекрасно понимаю, – заверил он.

И все-таки была в его голосе какая-то фальшь… крошечная нотка высокомерия…

– Да что ты понимаешь! – взвился Джон. – Ты же как дикий зверь – признаешь только силу. Думаешь, что любую проблему можно решить с помощью пистолета! Я уже вижу презрение на твоей физиономии!

– Ты видишь то, что хочешь видеть, – равнодушно отозвался Алекс.

Но Джону нужно было обвинить хоть кого-то, выплеснуть свое бесконечное горе…

– В другой ситуации я мог бы легко справиться с десятком мальчишек в военной форме! Но ты не знаешь, что это такое: когда твой сын медленно умирает у тебя на руках… Это высасывает силы, отнимает желание жить… Я и сам не знал, что могу подойти так близко к этой черте… Когда не знаешь, что делать… Но я бы не выстрелил!

Сердясь на себя за откровенность, Джон прервался и отвернулся к окну. Он стал смотреть на проносящиеся мимо заснеженные улицы. Где-то вдали звенел пожарный колокол.

– Я пытался покончить с собой дважды, – услышал он голос Алекса.

Джон перевел на него взгляд.

– Первый раз в десять лет, но мне не хватило духу довести дело до конца. Второй – в пятнадцать, но уже просунув голову в петлю, я решил, что за меня это может сделать война, и сбежал на фронт. Любой может сдаться, Джон. Но ты прав: ты бы не выстрелил – видно по глазам.

Изумленный Джон ничего не ответил.

– Зато я скажу тебе, что делать дальше, – продолжал Алекс. – Мне очень жаль насчет твоей жены. Но не забывай, кто ее убил. Корнштейн сжег твой дом и ранил твоего сына. Помоги нам уничтожить его. Чем не цель?

Джон долго молчал. Обычно Алекс травил какие-нибудь байки, был не прочь обсудить новости, оружие, женщин, но никогда он не рассказывал ему ничего подобного. Он вообще не говорил о своей прежней жизни, кроме службы у Уоррена.

– Какая может быть причина покончить с собой у десятилетнего ребенка? – наконец не удержался Джон.

Александр рассеянно провел рукой по волосам, зачесывая их назад.

– Я был не ребенком, а собственностью владельца железнодорожной компании, – равнодушно ответил он. – Причин у меня хватало.

– Ты был рабом? – вытаращил глаза Джон.

– Разве это так удивительно? – хмыкнул Алекс.

Джон и сам не знал, почему этот факт так поразил его. Если подумать, он объясняет все: лютую ненависть Алекса к работорговцам, верность идее Экскалибура и даже образ Безжалостного Сэма. Люди, пережившие насилие, часто сами становятся жестоки.

– Это многое объясняет, – пробормотал он. – Кем еще ты мог стать с таким прошлым!

– Вот только не надо преувеличивать! – нахмурился Алекс. – Я тоже поначалу оправдывал этим фактом многие свои поступки, пока не понял, что с таким подходом все еще остаюсь рабом. До тех пор, пока ты позволяешь обстоятельствам управлять тобой – ты раб. И неважно, если ли у тебя клеймо. У меня был выбор: я мог сбежать в Туссию, притворившись ританским офицером, мог уехать в Ниндию или Кафрику, мог стать наемным убийцей. Нет, Джон, я стал тем, кем стал, совершенно сознательно.

Джон подумал, что от наемного убийцы Алекс недалеко ушел, но вслух сказал другое:

– И все равно: теперь я понимаю, почему Роззи доверяет тебе.

Алекс вздохнул.

– Иногда мне хочется, чтобы мне доверяли просто так.

Разговор оборвался. Каждый думал о своем. Алексу удалось отвлечь Джона от мыслей о Грейс и Дереке. Но внезапно он кое-что вспомнил.

– Постой, ты сказал: владелец железнодорожной компании? Антуан Форестер?

Алекс обжег его ледяным взглядом исподлобья, но Джон все же продолжил:

– Зверское убийство которого так и не было раскрыто?

Алекс поднял голову выше.

– Ты всегда найдешь к чему прицепиться, да? – поинтересовался он.

И Джону вдруг показалось, что они снова зимним вечером попивают виски на кухне дома на Розовой улице и режутся в карты. Алекс иногда мухлюет, а Джон снова его подловил.

– Всегда, – ответил он, чувствуя, как как уголки губ чуть приподнялись.

Алекс усмехнулся.

В этот момент кэб остановился у гостиницы «Мэрибель».

***

Каким облегчением для Розалин было увидеть Джона живым и невредимым! Обняв ее, он тихо сказал:

– Больше я тебя не оставлю.

Она не смогла ответить – все слова куда-то подевались. Но разговаривать было некогда: поскольку Дерек просыпаться не собирался, решено было перевезти его на Путаную улицу спящим.

Задача была не из простых, но Алекс, Розалин и Джон справились.

Уложив его в гостиной на диване, они поняли, в каком плачевном положении оказались.

Их новый дом был неприспособлен для жилья: затхлые комнаты, полные столетней пыли, полуразвалившаяся мебель и отсутствие какой-либо еды.

Первым делом они с большим трудом развели огонь в камине гостиной. Это было самое большое помещение в доме, поэтому Алекс предложил обосноваться пока здесь. Дерека накрыли пыльным одеялом, найденным в одной из спален.

Джон вызвался добыть пропитание, а Розалин решила вымыть пол. Алекс принес ей ведро воды из кухни и, поставив его к камину подогреться, сказал:

– Кажется, пришла пора признать, что без помощи мы не справимся.

Розалин в этот момент заправляла за пояс подол длинной юбки, чтобы обеспечить себе свободу движений. Она подняла глаза на Алекса.

– Ты о чем?

Он пожал плечами.

– Меня разыскивает Корнштейн и гораздо старательнее, чем раньше. Джона наверняка тоже ищут! Ты считаешься погибшей. Если кто-то из нас отправится на рынок или даже к прачке, – он кивнул на сомнительное одеяло, под которым спал Дерек, – кто может поручиться, что по пути нам не встретится полицейский или солдат графа?

– И что ты предлагаешь? – закусила губу Розалин.

– Через дом от нас – заведение мадам