Я тщетно пытаюсь осознать, какая тяжесть ложится мне на плечи.

– Спрячь Жезл, – советует Сейдж. – Никому о нём не рассказывай.

Сердце у меня тревожно колотится. Я опускаю платье, и Сейдж касается моего рукава, превращая всю одежду снова в чёрную.

Опять я выгляжу как гарднерийцы. Как настоящая Чёрная Ведьма.

От ужаса меня слегка трясёт.

Как же хочется поделиться мыслями с Сейдж, сказать ей: «Мне страшно. В моих жилах струится чёрная магия моей бабушки. И эта магия становится всё сильнее».

– Что, если Жезл выбрал неправильную хранительницу? – оставив при себе все страхи, спрашиваю я.

Сейдж хмурится и крепко сжимает в руке Белый Жезл. Она в замешательстве смотрит на меня, будто не зная, отдать ли мне его или оставить себе. Наконец, глубоко вздохнув, она решительно протягивает мне Белый Жезл.

– Он твой, – произносит она. – Возьми. Жезл выбрал тебя – никаких сомнений.

Я беру волшебную палочку и прячу её в высоком ботинке, раздираемая противоречиями, даже сильнее, чем в первый раз.

Спрятать. Хорошенько спрятать.

Мы прощаемся, и Сейдж обнимает меня. В эту секунду мне нестерпимо хочется рассказать ей о тёмной силе, которая растёт во мне. О том, как боится меня лес. Однако слова не идут… слишком страшно признаться. Пора расставаться.

Собираясь открыть дверь и шагнуть за порог, я вдруг слышу голос Сейдж:

– Эллорен!

Я оборачиваюсь. Лиловое лицо Сейдж поблескивает в алом свете фонаря тёмно-фиолетовыми искорками. Она смотрит на меня, будто охваченная дурным предчувствием.

– Белый Жезл знает, что в твоей крови её магия, – произносит Сейдж. – Он всё равно выбрал тебя.

Диана ждёт меня возле дома Валаски.

– Ну как? Жива? – спрашивает она, поблёскивая глазами, в которых отражается луна.

Так и хочется ответить ей честно, ничего не скрывая: «Знаешь, у меня в руках волшебная палочка, которая на самом деле вполне может быть и Белым Жезлом. И скорее всего, мы с Сейдж больше никогда не увидимся. Гарднерийцы разослали следопытов в поисках невинного младенца, а скоро к ним присоединится и Фэллон Бэйн».

Вместо этой тирады я потираю лоб, привыкая к грузу ответственности.

– Мне бы немного побыть одной, – прошу я. – Я здесь, недалеко. – Кивнув на дом, вокруг которого, как по волшебству, исчезли руны, я добавляю: – Если что, ты услышишь.

Диана оглядывает меня и лес неподалёку, будто взвешивая возможные угрозы. Потом кивает и оставляет меня наедине с моими мыслями.

Дождавшись, когда Диана скроется в доме, я прохожу через рощицу и останавливаюсь с другой стороны. Отсюда виден весь город Сайм. Серебристые облака рассеялись, остались лишь холодные далёкие звёзды. Веет прохладой, будто зима пытается проникнуть сквозь невидимый купол, накрывший город.

Я прислоняюсь к сухому дереву, чувствуя, как кора царапает мне плечи, и смотрю на звёздное небо. Вселенная так огромна… а я всего лишь крошечное, ничтожное существо перед лицом вечности.

Малыш Сейдж – икарит, которого все так страшатся, вовсе не исчадие зла. Он не похож на кошмарных злодеев, которые снились мне несколько месяцев назад. И никакое он не оружие. Финнир всего лишь ребёнок. Обыкновенный невинный младенец.

А у меня есть могущественная волшебная палочка. Белый Жезл.

Однако мой Жезл так же слаб, как малыш-икарит из пророчества. Он лишь способен посылать призрачные видения – стражей, и выбрал себе хранительницу, которая не владеет магией.

Почему?

Жаль, что рядом нет Айвена. Был бы он со мной здесь, сейчас, под этими звёздами… Я бы рассказала ему всё до последней детали, а он бы внимательно слушал, не перебивая, как он умеет, держал бы меня за руку и ласково согревал своим огнём.

Сердце у меня тоскливо сжимается.

Айвен скоро уедет в Восточные земли.

Айвен, с которым нам никогда не быть вместе…

Я от неожиданности вздрагиваю – по рощице, пробираясь среди деревьев, бредёт козлёнок. Малыш останавливается передо мной и смешно склоняет набок любопытную головку. За ним идут другие козлята, и я склоняюсь потрепать одного из них по загривку.

– Привет, Эллорен.

У соседнего дерева стоит Валаска, внимательно рассматривая меня в темноте.

Я выпрямляюсь.

– Здравствуй, Валаска.

Она запрокидывает голову, оглядывая ветви деревьев. Наверное, ищет стражей.

– Они улетели, – говорю я. – Они всегда так делают.

– Ты видела белых птиц и прежде? – морщит лоб Валаска.

Я молча киваю.

– Нам никто не поверит, – вздыхая, говорит Валаска.

Она медленно идёт ко мне, останавливаясь погладить козлёнка и подтолкнуть его к остальным.

– Ты думала о возлюбленном? – спрашивает она, указывая на звёзды. – Минуту назад. Когда смотрела в небо. – Валаска улыбается. – В твоих глазах мелькнуло что-то такое… ты словно тоскуешь о ком-то.

О возлюбленном.

Вряд ли я могу назвать так Айвена. Разве можно назвать возлюбленным того, с кем ни разу не целовалась? С кем можно только дружить? Того, кто скоро уедет далеко-далеко?

Я пожимаю плечами, не решаясь заговорить, чтобы не сказать лишнего.

– Сейджеллин вернула тебе Белый Жезл? – спрашивает Валаска.

Я искоса бросаю на неё долгий взгляд и киваю.

– Где он? – снова пристально оглядывает меня чародейка.

– Надёжно спрятан. И я не знаю, что с ним делать, – признаюсь я.

– Тебе и не нужно ничего с ним делать, – улыбается Валаска. – Просто слушай его. – Она оглядывается, улыбаясь всё шире. – Ты здесь, потому что слушалась его.

– О да, сюда я добралась.

Привалившись к дереву, я думаю о том, сколько всего на меня свалилось. Неприятно покалывает лоб, и я прикладываю к нему ладонь, чтобы уменьшить боль.

– Что с тобой? – встревоженно хмурится Валаска.

– Ничего. У меня часто болит голова.

Она оглядывает меня с головы до ног и достаёт из кармана плоскую фляжку.

– Вот, – говорит она, передавая мне фляжку с открытой крышкой, – выпей. Немного. Тебе станет легче.

– Что это? – спрашиваю я, сделав глоток.

– Тираг, – поясняет Валаска. – Кислое кобылье молоко. Мы часто его пьём.

Из фляжки пахнет горечью и лечебными травами, и я настороженно поднимаю глаза на Валаску.

– Алкоголь там тоже есть?

– Ой, забыла, – смеётся Валаска. – Гарднерийцы ведь совсем не пьют, правда?