Кроме того, кормовая турель приказала долго жить. Ей, похоже, сначала от градины здоровенной досталось, а потом ещё и молнией добавило. Хотя тут сложно утверждать, внимательно не присматривалась, может ведь и в обратном порядке получилось. Вот только мне от этого не легче. При любом раскладе половину огневой мощи как корова языком слизала.

Зато импеллеры выглядят на удивление целыми. Естественно, за исключением того самого левого заднего. И на моё счастье, диагноз подтвердился. Видимо, особо здоровенная градина ударила по касательной траектории, пробив камеру сжатия. Тем не менее, даже если удастся заделать пробоину, гарантий, что долечу куда-то, вообще нет.

Судя по тому, что вокруг вода, снесло сильно на юг. А это значит, буря таки изменила направление. Опять же море. Если верить карте, предоставленной навигатором, побережье находится более чем в трёх тысячах километров к югу от Пскова. А меня упёрло даже дальше, потому что материковой линии не видно.

Выходит, уцелевшие приборы врали о скорости передвижения относительно поверхности планеты. Навигатор даже обратной дорогой, повторяя все зигзаги, доставить не сможет: он просто сам не в курсе, где находится, так как большая часть необходимой аппаратуры была утеряна практически в самом начале. Это человек, посмотрев на карту и оглядевшись, сможет хотя бы примерно определиться на местности. Машине же обязательно нужно от чего-то отталкиваться. И вот именно такая аппаратура на данный момент как раз неисправна.

Во время полёта вместе с бурей худо-бедно функционирующий эхолот кое-какую информацию давал, конечно, но полного обзора даже он не успевал делать. Видимо, по причине слишком большой скорости и не слишком частых для этого тактов срабатывания. Просто оказался не рассчитан на подобное, потому информация от него поступала сильно рваная по времени. Опять же, за бортом такое творилось… Тем не менее только лишь благодаря ему мне удавалось хотя бы удерживать высоту. Но по большей части, рулила тупо вслепую. Хорошо, что по пути не встретилось ни одного препятствия, а которое встретилось, не размазало в тонкий блин.

Однако же последним, но самым главным препятствием к выживанию является запас энергии: слишком мало её осталось. Плевать, что не знаю точно, где нахожусь, всё равно б нашла Псков рано или поздно. Общее-то направление знаю, а там уже на местности как-нибудь определилась бы, чисто визуально.

Эх, пожадничала корпа при проектировании летуна и не разорилась хотя бы на слабенький реактор, чтобы можно было на стоянке зарядить накопители. Пусть медленно и печально, но зарядить. Я ж не претендую на такой, который полностью обеспечит автономный полёт. Вот же жадюги. Могу себе представить, сколько людей погибло не от зубов хищников, а от этой банальной жадности.

В общей сложности с ремонтом левого заднего провозилась около пяти часов. Нашлась герметизирующая лента для полевого ремонта таких пробоин. Что интересно, она предназначена для герметизации трещин. Отрезал по длине необходимый кусок, налепил поверх трещины как заплатку, подождал, пока материал затвердеет, и готово. А тут дырища размером с мою голову, любую заплатку сорвёт внутренним давлением.

Пришлось полностью снимать остатки декоративного обтекателя и наматывать ленту поверх в несколько слоёв. Ну, как будто бинтовала рану на руке. Извела все запасы этой самой ленты и потом ещё ждала больше трёх часов, чтобы материал затвердел. Но сначала хорошо пропотела, пока стаскивала камни, собирая их в кучу, чтобы вообще добраться до повреждённого места.

Помните подъёмник в шлюзе? Так вот, я сделала открытие о его вторичном предназначении. С его помощью мне легко и просто удалось добраться до верхней части двигателей. Они ж высоко расположены, хрен допрыгнешь и уж точно не зависнешь рядом. А специальной стремянки, как в техническом ангаре Пскова, тут не наблюдалось.

Лезть на «крышу» машины понадобилось для осмотра повреждений верхнего ротора первой ступени правого переднего двигателя. Там всё предсказуемо было. Прямое попадание ледяной глыбы сломало защиту и повредило часть лопаток ротора. Некоторые вообще пропали. Как не засосало внутрь, ума не приложу. Вот автоматика и остановила ротор во избежание вибрации. Будь у меня запасной, заменить его не составило б труда, в условиях технического ангара, конечно же. Но и так, наверное, смогла бы справиться при помощи собственного визга, надрывного писка и какой-то матери: хреновина-то громоздкая и тяжёлая, полтора метра в диаметре. Беда в том, что нет в запасе такой детали.

Не знаю имени конструктора, но памятник от меня лично этот человек точно заслужил. Потому что даже я, не имея всех необходимых технических знаний и навыков, справилась в итоге. Умудрилась программно, через интерфейс пилота, отключить работающий верхний ротор первой ступени на левом переднем двигателе, чем уравновесила тягу слева и справа.

А пока затвердевала герметизационная лента, колупалась с грузовым отсеком. Сначала люк, чтобы получить туда доступ, не могла открыть, а когда с грехом пополам, с матом и прочими выражениями справилась, ещё пришлось демонтировать морозильное и грузовое приспособления. И если система шоковой заморозки, совмещённая с рефрижераторным оборудованием, всё равно была разрушена вследствие прямых попаданий огромных ледяных шаров, то всё, что относится к грузовым устройствам, сохранилось без особых повреждений.

И вот теперь его надо выбросить, чтобы облегчить общий вес машины. А впоследствии ещё и заново приобретать. Жаба душит, аж скулы сводит. Машина-то моя, и другой нет. Естественно, свою добычу, которая уже вот-вот начала бы пованивать, тоже выкинула. Вымоталась до кровавой пелены. Приходилось же время от времени бегать ещё на наблюдательный пункт, дабы убедиться, что крылатая братия покуда не взлетела. Еле поспела до середины дня.

В общем, пришла пора пробовать взлетать. А то скоро соседи сами начнут это делать и тогда могут заинтересоваться: дескать, кого это такого вкусного к ним забросило. В визор прицела на максимальном приближении я видела, как эти монстры, стоя на краю чего-то там – гнездо? просто площадка? карниз? – то и дело расправляют свои кожистые «дельтапланы», пробуя на вкус восходящие потоки. Явно ведь жрать хотят, а значит, и мной не побрезгуют.

Несмотря на облегчение конструкции тонны примерно на две, «Пчёла» оторвалась от поверхности тяжело и со скрипом. Весь корпус аж застонал, словно машина таким образом жаловалась на жизнь: типа что, опять? Больше всего в тот момент я переживала за «перебинтованную» камеру сжатия, потому что если б не выдержала моя конструкция внутреннего давления, то все мои усилия во всём остальном ничего не стоили бы.

Тем не менее «Пчёла» высоту набрала относительно уверенно. Теперь бы ещё в