В четвертом часу дня Галина позвонила Дронго и рассказалаобо всем, что узнала.

— Он тяжело болен, — говорила Сиренко. — В Онкологическомцентре ему рекомендовали немедленную операцию. С очень небольшими, правда,шансами на успех. Но он отказался и от операции, и от химиотерапии.

— И он все знает о своей болезни? — спросил ошеломленныйДронго.

— Знает. Может быть, поэтому он и согласился на предложениеКочиевского. Ведь ему уже нечего терять.

— Спасибо, Гала, вы мне очень помогли, — взволнованно сказалДронго. — Если вам удастся поговорить еще и с его родными, будет совсем хорошо.И узнайте, где он раньше работал.

— Постараюсь. Успехов вам…

В фирмах, где раньше трудился Вейдеманис, ничего новогоузнать не удалось. Все то же самое: исполнительный, добросовестный работник.Кое-кто вспомнил, что он дружил с убитым Федором Гаско, но никто не связывалсмерть коммерсанта с Вейдеманисом. В шесть часов вечера Галина поехала кВейдеманисам.

Нашла нужный подъезд, квартиру. Позвонила. Ей никто неответил. Она позвонила еще раз. И снова — никого. Галина позвонила к соседям.Соседка оказалась словоохотливой.

— Сейчас их дома нет, — объяснила она. — Девочка задержаласьв школе, а бабушка пошла за ней.

— Понятно, — Галина вышла из подъезда. Достала телефон,собиралась было позвонить, но передумала. Решила, что вернется сюда через час.Но и через час в квартире по-прежнему никого не было.

Она поехала в прокуратуру, надеясь найти ВсеволодаБорисовича, и не ошиблась. Романенко сидел в своем кабинете. Очевидно, у негослезились глаза от постоянного недосыпания. Хмуро взглянув на Галину, онпредложил ей сесть. Она знала, что он не любит слушать новости с порога.Романенко считал, что торопливость — признак легкомыслия. Сначала приведи впорядок свои мысли, а потом говори.

— Все данные на Вейдеманиса я уже оставила у вас, — началаона, — я была в Онкологическом центре. Там подтвердились наши подозрения — онтяжело болен. Именно поэтому и согласился стать проводником группы Кочиевскогов Европе. Они нашли своего рода идеальный вариант: профессионал, бывшийсотрудник разведки, знающий иностранные языки, умело ориентирующийся вевропейских странах. Он ищет Труфилова, а за ним идет группа убийц, котораяустраняет всех, кто имел какое-либо отношение к этому делу.

— Понятно, — вздохнул Романенко, — мы искали демона зла, анашли несчастного человека, которому осталось жить совсем ничего. Он потерялработу и заболел. Представляю его самочувствие. У него на руках мать и дочь,будущее которых он обязан обеспечить. Вы сообщили Дронго о вашей поездке вОнкоцентр?

— Сообщила, — кивнул Галина, — но я не смогла поговорить сродными Вейдеманиса. Два раза приезжала, но их не было дома.

— И что думаешь? Где они?

— Соседка сообщила, что бабушка отправилась за внучкой, тане пришла из школы.

— Странно… — Романенко нахмурился, — нужно проверить все ещераз.

Поедешь с нашим сотрудником. Все, что касается Вейдеманиса;нас интересует в первую очередь.

— Я поеду сама, — предложила Галина, — у вас и так хватаетзабот.

— Добро, — согласился Всеволод Борисович, — толькоосторожнее. Если увидишь что-то подозрительное, звони. И немедленно, безлишнего героизма. И так проблем выше крыши.

— Что-нибудь случилось?

— У нас каждый час что-то случается, — пробормоталРоманенко, — сначала в Хайзене застрелили Кребберса, бывшего связногоТруфилова, затем в Антверпене взорвали автомобиль с Игорем Ржевкиным. А днем вСхетоне, рядом с Антверпеном, нашли трупы двоих туристов, прилетевших изМосквы. Если добавить еще и убийство в самолете два дня назад, то получается,что мы все время опаздываем. Честно говоря, я даже не представляю себе, какДронго может справиться с этой проблемой. Не нужно было вообще его подключать.Мы все равно не успеем найти Труфилова. Против нас слишком крупные силы.

— Он так не считает, — возразила Сиренко. — И мы не можемостанавливаться на полпути.

— Не можем, — кивнул Романенко. — Будем надеяться, чтоДронго все же сумеет остановить их раньше, чем они найдут Труфилова. Это нашпоследний шанс.

Они приехали в Схетон, когда эксперты еще работали на местетрагедии.

Все произошло в одном из заброшенных домов, на окраинеСхетона. Дом был оцеплен, и журналисты рвались сквозь кордон полицейских,пытаясь получить хоть какую-нибудь информацию. Работали телевизионные камеры,сразу несколько человек комментировали происходящее с места событий. Комиссархмурился, понимая, как вреден расследованию шум вокруг преступления. Онпротиснулся вместе с Дронго сквозь толпу журналистов, не отвечая на их вопросы.

Войдя в дом, они прошли на второй этаж, где и произошли обаубийства.

Комиссар Верье подошел к одному из экспертов.

— Как он погиб?

— Его застрелили, — сообщил эксперт, — но перед смертьюпытали.

Прижигали руки, ноги, половые органы. Перед этим связали.Взгляните, на руках характерные борозды. Очевидно, использовали и повязки,чтобы пленные не кричали. Мы нашли одну из таких повязок в углу. Но убили ихсовсем недавно, примерно час назад.

— Почему не были слышны выстрелы?

— Очевидно, стреляли из пистолетов с глушителями.Использовали два пистолета.

— Что-нибудь нашли при убитых?

— Да, документы. Оба русские туристы из Москвы, прилетели кнам пять дней назад. В карманах были даже деньги. Видимо, убийцы спешили. Ноэто в любом случае не ограбление. У одного из убитых даже не сняли золотыечасы.

Дронго, не любивший смотреть на трупы, отвернулся. Затемснова вернулся и все-таки заставил себя сесть на корточки перед одним изубитых, взглянул на искаженное предсмертной гримасой лицо. Жестокость убийствапотрясла его, но что за этой жестокостью?

Комиссар хотел вытащить какие-то подробности из своихсотрудников.

— Как все это случилось?

— Страховой агент приехал, чтобы проверить состояниестроения, — рассказывал инспектор, — услышав крики, попытался войти в дом. Нопередумал и поспешил на улицу. Из автомата позвонил в полицию. Когда приехалаполиция, в доме уже никого не было. А наверху — два теплых трупа, кровь даже неуспела свернуться. На первом этаже мы нашли два пистолета с глушителями. Убийцыих выбросили.

— Значит, кто-то захватил этих двоих, — сделал выводкомиссар, — затем пленников привезли сюда, в заброшенный дом, начали пытать, акогда услышали шаги страхового агента, убрали обоих. Так?