— Да, видимо, все так и было, — подтвердил инспектор.

Комиссар Верье подошел к Дронго, тот показал ему надостаточно четкий след — отпечаток ноги сорок пятого или сорок шестого размера.

— А что вы думаете насчет этих русских? — спросил комиссар.— Мы нашли документы у них в карманах. А внизу кто-то выбросил пистолеты сглушителями.

Они туристы, прилетели в Голландию несколько дней назад.

— Двенадцатого? — переспросил Дронго.

— Нет, кажется, десятого, — ответил комиссар, — а почему выспрашиваете?

— Вместе с основным подозреваемым в Голландию прилетели ещедва человека, которые находятся у нас на подозрении, — объяснил Дронго. — Носудя по всему — по лицам убитых, это не они. У меня есть фотографии людей,прилетевших вместе с Вейдеманисом.

— Вы хотите сказать, что прилетела еще парочка? — ироничнопротянул комиссар. — Не слишком ли много для нашей маленькой страны?

— Я все проверю, — дернул плечом Дронго, — разрешите, япозвоню в Амстердам и узнаю, значились ли эти фамилии в списке пассажиров надвенадцатое апреля.

— Ради бога, — пожал плечами комиссар, — но мы нашли в ихкарманах билеты. Они прилетели десятого. У них есть и паспорта, с отметками.Десятого они прошли голландскую границу. Десятого апреля.

— Непонятно, — задумчиво протянул Дронго, — кто же эти люди?Если друзья Труфилова, то почему они прилетели именно в Голландию, а затемпереехали в Бельгию? Если враги, то кто их убил? И почему? Что хотели у нихузнать?

— У меня нет ответов на эти вопросы, — чуть раздраженносказал комиссар, — мне казалось, что вы сможете нам помочь. Теперь выясняется,что это двойное убийство для вас такая же неожиданность, как и для меня.

— Еще большая, — честно признался Дронго, — более того, я непредставляю себе, как теперь действовать. Остался единственный шанс.

— Какой? — спросил комиссар.

— Проверить все отели в Антверпене. Мне нужно знать, гдеостановились трое людей — Эдгар Вейдеманис, Осип Харченко и Сергей Кокотин.Нужно проверить все центральные отели Антверпена. Если понадобится, вообще всеотели.

— Сделаем, — кивнул комиссар, — давайте мне их фамилии.Только напишите в латинской транскрипции.

Он взял список и передал своему помощнику. Затем сноваподошел к одному из убитых.

— Все же почему их пытали? — задал себе тот же вопроскомиссар. — Они прилетели только десятого числа. Что они могли за несколькодней узнать такого, чтобы их так зверски мучили? Какой тайной они владели?

— Если бы я знал ответ на этот вопрос, то, возможно, ответилбы и на второй — почему их убили, — раздумчиво сказал Дронго.

— Заканчивайте осмотр, и все материалы ко мне, — приказалкомиссар, — страхового агента тоже привезете сюда. Я лично его допрошу.Возможно, он вспомнит еще что-нибудь.

— Не хочу вам мешать, — сказал Дронго в раздумье. — Боюсь,что я немного ошибался. Эти двое явно неучтенные фигуры в той игре, которую ясебе вроде бы представлял. А пока я буду ждать вашего звонка в отеле «АнтверпенХилтон». Я ведь все равно не знаю французского, — сказал Дронго. — Если вамудастся что-либо найти, очень прошу вас позвонить мне.

— До свидания, — кивнул комиссар, вновь обернувшись к своимсотрудникам. Забот у него хватало.

Дронго с трудом пробился через автомобильную пробку идовольно долго выходил к центру города, надеясь найти машину. Лишь черезполчаса он нашел такси и поехал в Антверпен, заказав себе отель по телефону.Обратная дорога заняла гораздо больше времени, чем он себе представлял.Сказывались пробки в центре города, особенно при подъезде к отелю.

Добравшись в отель, он поднялся в свой забронированныйчетыреста семидесятый номер. Он выходил окнами на какое-то учреждение. А всамом номере — невероятно большой комнате — впечатляла широченная двухспальнаякровать. Он подошел к окну, по привычке закрывая темные занавески. В любомпомещении он всегда задергивал шторы и закрывал занавески.

Приняв горячий душ и облачившись в халат, позвонил по номеруобслуживания клиентов:

— Пришлите, пожалуйста, горничную, — мне необходимо срочнопостирать рубашку и отутюжить костюм.

Его вещи не могли так быстро прийти из Амстердама. Еще надобыло спуститься вниз и купить зубную щетку, пасту, лезвия для бритья, любимый«Фаренгейт» в варианте лосьона. И на всякий случай — еще одну свежую сорочку. Вэтот момент позвонил мобильный телефон. Он услышал голос Галины Сиренко.

— Он тяжело болен… — начала Галина. Через несколько минут онуже знал подробности о состоянии Вейдеманиса.

— И узнайте точно, где он раньше работал, — попросил,прощаясь, Дронго.

Теперь он знал главное — почему Вейдеманис согласился на этупоездку.

В дверь вежливо постучали. Он пошел открывать. Странно, чтов отеле такой категории не работал замок. Продолжая удивляться этомуобстоятельству, он наконец поднял глаза на горничную, которая стояла на пороге.Это была статная высокая женщина такой редкой красоты, что он замер отнеожиданности. Загорелая молодая красавица лет двадцати — двадцати двух. У неебыли роскошные длинные волосы, собранные и туго уложенные на затылке,спортивного склада фигуру не мог скрыть даже костюм горничной с фартучком. Вэтой европейке, очевидно, была и восточная кровь — чувственные выступающиескулы, темные влажные глаза, большой красивый рот. Она строго взглянула нанего, и он вдруг застеснялся своего короткого халата и всего встрепанного вида.

— У меня, кажется, не работает замок, — пробормотал Дронго.

— Я пришлю мастеров, — сказала она, чувствуя своепревосходство над этим растрепой.

— И возьмите мои вещи, — скрывая неловкость, попросил он.

Когда горничная ушла, он лег на постель, обдумывая ситуацию.Внезапно появившаяся красотка несколько нарушила привычный ход мыслей. Должнобыть, студентка, подрабатывает здесь горничной, подумал Дронго. Для обычнойгорничной у нее слишком независимый и гордый вид. В отеле она выглядит чужероднымтелом.

Пришла и смутила его — он не ожидал увидеть здесь такуюженщину. Почему смутила? От неожиданности.

Начнем снова, подумал он. Забудем женщину, вспомним оДмитрии Труфилове. Итак, две группы в Москве пытаются разыграть картуТруфилова, как сказал ему генерал Потапов. Есть две группы. Группа Кочиевскогоприслала в Амстердам бывшего подполковника КГБ Эдгара Вейдеманиса. Подполковникподошел им тем, что он обречен, его болезнь не оставляет ему шансов на жизнь.Вместе с ним полковник Кочиевский отправил двоих своих боевиков — Харченко иКокотина. Все трое летели в Амстердам, когда в самолете убили Коропова. Если быКоропов был человеком Кочиевского, его бы не убили в самолете. Следовательно,Коропов — человек из другой команды. Он чужеродное тело, как эта горничная.