Ансельмо к этому слову в отличие от купцов привык. Что ж он, сука, не сказал, что это у них товарным векселем называется? Выпороть бы его, да сил нет.

— Дай мне раскладку на завтра, сколько нужно золота для того, чтобы НЕ продавать урожай до декабря.

— Решили перемудрить судьбу? — улыбнулся паршивец.

— Не-а, — покачал я головой. — Просто заработать денег. Нельзя? Запрещено? Кем?

Мера зерна в Юлиусе стоит в два раза дешевле, чем я Януарисе. Но народ в основном скидывает его летом и осенью, после урожая. А часть вообще продаётся заранее, товарными векселями. Потому, что что это за владетель, если ему хватает денег? Балы, турниры, представления ко двору, содержание войска — знаете, сколько это стоит? А сколько стоят побрякушки для жены и дочери для следующего приёма?

Я теряю деньги. Много денег. Пятьдесят почти процентов того, что могу заработать. Просто потому, что в Юниусе иЮлиусе нечем залатать финансовую дыру, и пырея, чтоб добавить в финансы, как добавляют в зерно крестьяне, нет даже в теории.

— В общем, дорогой друг Ансельмо, — вздохнув, поднялся я, намереваясь идти спать — пить на ночь глядя расхотелось. — Дорогой друг Ансельмо, мне нужна сумма. Сколько я ещё должен стрясти денег с уважаемых господ, чтобы залатать дыры осенью и окупить всё сторицей в Януарисе. Время тебе до завтра.

Развернулся и ушёл.

Строить буду я. Во всяком случае, дороги — порт стоит не настолько запредельных денег. А для строительства мне нужно: люди, жрачка, овёс, телеги, волы и лошади, услуги мастеровых для ремонта телег, каменотёсы и солдаты для охраны людей. Ибо частично людьми будут провинившиеся каторжане — я ж не просто так издал указ о запрете казней и высылки в Пуэбло всех преступников. Каменотесов наберу среди толковых крестьян, пообещав вольные. Часть придётся брать из вольняшек, но только тех, кто будет выполнять квалифицированную работу, а это немного. Лошади и волы — из деревень пригоню, бесплатные. Жрачка и овёс — тоже свои, за деньги покупать не буду. Остаётся расход на охрану, но охрана у меня и так — полное графство вооружённых людей. Им так и так платить. Думаю, потяну. Волы овёс кушают бесплатный, зерно и овощи — тоже свои. Конечно, это расход зерна и овощей, они как минимум не пойдут на продажу, но при наличии «подушки» их я точно отобью на афёре с продажей зерна зимой. Не хочу терять деньги. Кстати купцы съели пункт про хранение зерна в новом порту бесплатно, по своим причинам, но съели. А я воспользуюсь этим на двести процентов.

Но часть зерна всё равно придётся продавать по нормальной низкой цене. И делать это буду через товарные векселя (фьючерсы), и продавать их только «своим» — Таррагоне и Валенсии. Не стоит с ними ссориться и терять, как постоянных партнёров.

А Аквилею собираюсь немного проучить. Для чего завтра устрою небольшой скандалец, который им припомню в Сентябре-Октябре.

В общем, я хоть и Лунтик, а Лунтик априори добрый, но прогибаться под этот мир буду только в строго отведённых рамках.

Я хочу жить. В нормальном богатом безопасном графстве. И я буду в нём жить.

Но все планы и реализации — завтра. Пока — только спать п.

А ведь как хорошо день начинался!..

…А начался он с вызова во дворец легата.

Купец Никодим, как местный, взял организационные вопросы на себя. Что логично — он вхож в кабинеты, куда таррагонца, валенсийца или «гражданина мира» не пустят из принципа, заставив помариноваться в ожидании. Чисто для порядка. Меня — пустят, но меня-графа. А я типа инкогнито. Гнилое если честно инкогнито, но моя виконтесска вроде вчера была ещё не в курсе, кто я. Кстати иллюзий не питаю, мир не без добрых людей, и наверняка ей уже доложили. И Ричи с отцом много раз тут бывал, и в Пуэбло были люди, кто его мог опознать, но главное, раз купцы в курсе, Ансельмо, скорее всего, целенаправленно информацию «слил». А что знают двое — знает и свинья… Кстати, тоже римский афоризм. В общем, шестерёнки завертелись настолько быстро, что уже к обеду нам назначили встречу.

Утро я посвятил обходу местных оружейников. Приценялся к арбалетам местного производства. Трещал «за жизнь» с мастерами, пытался пробивать, как можно сбить цену. В этом мире арбалет — недешевая игрушка. Если меч стоит порядка двух-трёх лунариев, то бишь две-три молочные коровы, то механическая стреляющая штукенция уже от трёх до шести. Строгого режима. Это я про оружие без изысков, ибо если цацку украсить брюликами и стразиками, она и в этом мире будет по цене «Порше». Нет, чисто функциональные модели спрашивал. Но модели надёжные.

— Нет, даже если на поток пустить, — с пеной у рта доказывал очередной мастер, — даже если десять человек на потоке будут делать по деталям, всё равно не меньше двух лунариев!

— Я говорю о сотне! Сотне арбалетов! — не сдавался я и тоже спорил, повышая голос до хрипоты. — На потоке им красная цена восемьдесят лунариев за сотню!

— И где же это сеньор такие цены видел? — в ужасе выкатил глаза мастер. Лично спорил. Выйдя из мастерской — его подмастерья и мальчик-продавец за прилавком даже не пытались лезть в высокие материи.

— Да йолы-палы, я ж говорю, украшения — не требуется! Резьба — не требуется! Просто палка. Надёжная, функциональная, но исправно работающая.

— Как же без резьбы-то? Чурка с тетивой без резьбы, — иронично усмехался мастер.

— Да хоть чурка. Если из неё можно попасть болтом степняку про меж глаз — устроит. Плачу пятьдесят лунариев за сотню арбалетов…

— Нет! Это невозможно!..

— …При заказе тысячи штук. Тысяча самострельных машин для фронтиров Лимеса. Как вам такое, сеньор?

Мастер пыхтел, разинув рот. Кажется, я перегнул палку, тысяча штук — это уже не его уровень.

— Я представляю графа Пуэбло, — только сейчас, после получаса баталий, представился я, показав свиток, где граф назначал меня, Ромарио Ясного Пня, своим квестором и помощником, представителем в торговых делах. — Давай, знаешь, как сделаем? В полдень у меня встреча с герцогиней Фуэго. — При упоминании этого имени мастер нахмурился. Сеньориту тут не любили. — А после готов встретиться с вашим главным и оговорить возможность подобной сделки. Как будете готовы — дайте знать. Сообщите в особняк графа — мне передадут.

— Хорошо, сеньор Ромарио, — уважительно закивал мастер. — Я свяжусь с главой гильдии.

Ну вот, первая часть Марлезонского балета пройдена. Наживка заброшена. Теперь нужно вдрызг разругаться с аквилейцами и хлопнуть дверью. Но не сейчас — сейчас надо не разругаться с представительницей его королевского величества.

Дворец легата был на той же площади, откуда я возвращался недавно от девушки, куда приглашал её на свидание. Купцы уже ждали у входа, но нетерпения не проявляли. Ибо понимали, с кем имеют дело — не по статусу на меня лаять. Из них равен мне был только таррагонский патриций; даже валенсиец был просто благородным. А Никодим и Томбо — обычные купцы. Купцы это круче, чем вольняшки, но при разговоре с благородным должны смиренно смотреть в пол — феодальная мать её иерархия. Конкретно эти купцы вертели с прибором такую ботву, каждый из них мог купить несколько баронств, и то и завалящее графство в предгориях, но тень общественного порядка всё равно довлела. А я так вообще партнёр, владетель и человек, на котором они будут зарабатывать — им вообще грех бузить. Тем более на мальчишку-раздолбая — с такого по любому как вода с гуся.