Он перевел взгляд на Гартвига. Тот понял, склонил головунабок и бросил пару кодовых фраз в пуговицу микрофона.

– А вот настолько, – ответил Файтер сухо. –Да, настолько безумны. Вся демократия зиждется на том, что правит большинствочерез избираемых из своего числа представителей, которые делают все, что желаетбольшинство. Но у них, израильтян, правят вожди! Такое в Германии случилосьтолько однажды, да и ту за это обратили в руины, но в Израиле еще самоснователь Израиля Бен-Гурион заявил: «Я делаю не то, что народ хочет, а то,что для него нужно». Так говорил Гитлер, за эти слова его объявили врагомчеловечества, а с Бен-Гурионом как-то стыдливо ушли в сторону. Сделали вид, чтоне услышали.

Госсекретарь воскликнул с мукой:

– Но не такой же ценой расплачиваться?

– А какой?

– Но есть же цивилизованные методы…

– Германия разве не была цивилизованной страной?..Извините, Уильям, но пора сказать правду. Операция «Эллинизация» рассчитана нена устрашение… Такова система хранения государственных секретов: самые высшиезнает только один человек. Президент.

Бергманс смотрел расширенными глазами. Открыл и закрыл рот.Оглянулся, только теперь увидел, что морских пехотинцев в зале гораздо больше,чем в прошлые разы.

– Господин президент, – прошептал он, – ну ижук же вы… Мне-то могли сказать!

Файтер покачал головой:

– Извините, не мог.

Укрытие Вайс подготовил давно. Не бункер, конечно, тысячубункеров не подготовить, но надежное укрытие именно в том месте, где емууказали. Абсолютно неживое место среди огромных камней за окраиной города, дажетрава не растет, зато отсюда город как на ладони.

Стивен первым спустился в траншею, осмотрелся.

– Это что же, – спросил он, недоумевая, –здесь и велели?

– Точно, – поклялся Вайс.

– И даже траншею?

Вайс развел руками:

– Честно говоря, нужно было вглубь еще на полметра. Ноя подумал, что чересчур, там в штабе немножко тронулись на безопасности. Стаким же успехом мы могли бы находиться и в центре города в каком-нибудь кафе.Бомбить будут все-таки только военные объекты. Если вообще будут…

– Будут, – ответил Стивен, в сердце кольнуло, этопроскользнула тщательно изгоняемая мысль о Марии. – Боюсь, это неизбежно…Но нашим бюрократам нужно отчитываться по сути: такие-то и такие-то меры имиприняты, чтобы избежать потерь среди личного состава…

– Ну да, а если кого-то убьют, то это он сам палец вносу сломал и сам застрелился, чтобы не мучиться?

Коммандос с шуточками и смешками устраивались, Стивен содобрением заметил, что, несмотря на всю несерьезность обстановки, каждый занялтакую позицию, чтобы никто и близко не подобрался незамеченным. И чтобы вообщеоборону можно было вести долго и надежно.

Крис приподнялся над камнями и рассматривал Иерусалим.Оливковые рощи натолкнули на неожиданную мысль, он поинтересовался, как тутнасчет поселиться.

Вайс, как знаток местных обычаев, взялся объяснять, чтоИзраиль – единственная страна мира, куда нельзя иммигрировать. В него можнотолько репатриироваться, а это вообще-то противоречит всем человеческимзаконам. Эта страна построена по своим, фашистским законам, даже расистским,потому все евреи с такой яростью уничтожают всякую память о своем сопернике,посмевшем желать того же, – германском нацизме. Может и долженсуществовать, по их понятиям, только еврейский фашизм, что и не фашизм, а так,норма, ибо евреи – люди, остальные – говорящий скот.

– Круто, – пробормотал Крис, в глазах его появилсяхолодный стальной блеск. – И эта страна все еще существует?

– Надеюсь, – ответил Вайс, – сегодня для неенастал последний день.

Стивен взглянул на часы:

– И последний час.

– Правда, – добавил Вайс, – для тех, ктовсе-таки приехал на основании «Закона о возвращении», не существует долгих инудных процедур по получению местного гражданства, как случается со всемиарабами и неграми, приехавшими в Англию или Швейцарию. Как только вы вступилина землю Израиля, вы уже – гражданин Израиля со всеми его правами иобязанностями.

Крис зло хмыкнул:

– Мы?

Вайс только улыбнулся, а Дэн сказал сурово:

– Увы, Крис, нам ими никогда не стать. Мы можем статьгражданами любой страны, но только не Израиля. Нос не тот, угол черепа иной…

Крис прорычал разъяренно:

– Ничего, мы этим фашистам быстро мозги вставим! Какнаши деды вставили германским.

Стивен снова посмотрел на часы, истекают последние минуты.Стараясь не думать о Марии, он сказал:

– Вообще мир отныне будет иным. Весь этот громадныйморской флот становится не нужен, все эти чудовищно дорогие авианосцы… Вызнаете, что, когда принимался вопрос о строительстве последнего в серии, былаальтернатива на те же деньги подготовить космический корабль с пятнадцатьюкосмонавтами для отправки на Марс? Строительство, отправка, месяц на Марсе ивозвращение обошлись бы в половину стоимости авианосца… Но, как вы понимаете,до сегодняшнего дня авианосцы были нужнее. А сейчас, представляете, все теденьги, что направлялись на армию, пойдут на медицину, науку, культуру, простона повышение окладов!

Вайс добавил мечтательно:

– А сколько умов работали над созданием новой военнойтехники? А на военных заводах?.. Они же все пойдут проектировать новыеавтомобили, звездолеты… И мы наконец-то оторвемся от этих косоглазых, что уженаступают на пятки…

Стивен заметил:

– Китай – это единственная цивилизация, которая имеетсвою «пятую колонну» на любой территории. В виде китайских общин, своейдиаспоры, которая никем не контролируется. И они умеют воровать наши секреты, апотом быстро применять, не тратя массу денег на разработку.

Крис фыркнул:

– Вы о еврейской забыли?

Стивен улыбнулся:

– Еврейская пятая колонна практически во всех странахуже пришла к власти. Так что ее пятой колонной и называть как-то неловко. А воткитайская – да. Не смешивается, не размывается, не пускает в себя чужих.

– А исламская?

– Да, – неохотно согласился Стивен, – впоследнее время еще и исламская. Но если мы покончим с Израилем, то все пятыеколонны попросту сотрем, как заботливая хозяйка вытирает пыль. Сила – всегдаправа…

Неожиданно и неуместно звякнул мобильник. Стивен поспешновыхватил из кармашка, вскрикнул:

– Мария?