– Блеф… – прошептал он.

Юмекс почти выхватил распечатку из его пальцев, пробежалглазами, вздрогнул.

– Вряд ли…

– Но это… невероятно!

Они обернулись к Файтеру. Тот сказал медленно:

– Они понимают, что мы не поверим. Потому жертвуютодной, чтобы у них были веские доказательства. Значит… как они сказали, назватьштат?

Юмекс зябко передернул плечами:

– Не могу поверить… Почти в каждом штате по бомбе?

Гартвиг проговорил непослушными губами:

– И не по одной. Все крупные города, как они сказали,уже с бомбами.

– Невероятно, – повторил Юмекс. – Господинпрезидент, что будем делать?

Файтер поймал взглядом оживленно беседующего на том концезала Олмица, требовательно махнул ему рукой. Олмиц торопливо извинился, онразговаривал с генералами военно-космических сил, почти бегом пустился кФайтеру.

– Что-то случилось? – спросил он. – У вас увсех такие лица!

Файтер молча протянул ему листок. Олмиц пробежал глазами,все видели, как резко изменилось его лицо. С минуту молчал, затем не своимголосом поинтересовался:

– Полагаете, информация верная?

Файтер сказал резко:

– Нам сразу, предвидя наше недоверие, предложилидоказательства!

Олмиц после паузы произнес чужим голосом:

– Вот что значит пятая колонна. Ни одной разведке мира неудалось бы протащить в наши города атомные бомбы. Даже ГРУ, на что уж тамвиртуозы и сорвиголовы, но и они… А у этих сеть в нашей стране…

Файтер сказал еще резче:

– Это мы знаем. Сейчас нужны не общие слова. Нампредложили назвать город…

– Вашингтон, – сказал кто-то быстро.

– Нью-Йорк, – сказал второй голос.

Файтер поморщился.

– Если даже у них одна-единственная бомба, –сказал он, – которую они протащили через наши границы, то явно она вВашингтоне или Нью-Йорке. Так что, отыскав эту бомбу, мы еще не получимдоказательства, что таких бомб по стране много. Возможно, это блеф сединственной бомбой. Чтобы его исключить, нужно назвать город, каких много…Обычный, средний.

Гартвиг, не глядя на раздавленного Олмица, вывел на экранкарту Соединенных Штатов. Еще одно движение пальцев, все города с населениембольше полумиллиона, замигали красными огоньками.

– Господи, – прошептал Юмекс, – сколько их…

– Не может быть, – произнес Олмиц дрогнувшимголосом, – чтобы во всех…

– Это не обязательно, – сказал Файтер. – Некоторыегорода достаточно близко один к другому, чтобы радиоактивное облако тут жесожрало все живое и у соседа… Дай-ка города с населением свыше миллиона…Та-а-ак, а сейчас давайте выберем…

– Лос-Анджелес, – предложил Гартвиг.

– Детройт, – сказал Юмекс.

Послышались голоса из-за спины:

– Чикаго…

– Питсбург…

– Сиетл…

– Кливленд…

– В Кливленде самый лучший музей по истории США, –сказал госсекретарь.

– Ну и что? – спросил Гартвиг.

– Вряд ли они станут… – Бергманс запнулся, махнулрукой. – Да все верно, кому нужны наши ценности!

Файтер осмотрел карту, сказал негромко:

– Хьюстон. Пусть укажут, где у них бомба в Хьюстоне.Кстати, как удалось связаться? Я велел заблокировать все средства связи.

Олмиц сказал быстро:

– Один из наших офицеров вступил с МОССАДом в контакт.Помимо того, что он добавил и от себя дезы… нечаянно, правда, он поддерживаетпараллельный контакт… неофициально. Очень удобно как для нас, так и дляМОССАДа.

– Хорошо, – сказал Файтер. Он ощутил, как при этойстрашной новости мозг начал работать четко и быстро, ушла слабость, исчезлиголовные боли. – Передайте, что мы им не верим. Через наши границы атомныйзаряд провести невозможно! Однако даем им шанс доказать свою правоту, если ониукажут, где спрятана бомба в Хьюстоне.

Олмиц отошел в сторону, быстро бросил несколько слов вмобильник, огромный из-за встроенных модулей индивидуальной криптозащиты.

Файтер смотрел, как он тяжело опустился на стол, и положилголову на кулаки.

– Грехем, – сказал он резко, – перестаньте!Никому не нужно, чтобы вы пустили себе пулю в голову. Когда все это закончится…забудем, потому что противник… такого противника еще не было.

Гартвиг поспешил к оперативному пульту, Юмекс метнулсяследом. Файтер хмуро смотрел, как оба нажимают на все кнопки, останавливаяневиданную по масштабам операцию.

Мелькали перекошенные лица генералов, Файтер отвернулся, нежелая слушать их возражения и убеждения, что израильтяне блефуют, по лицамвидно, что будут убеждать, криво улыбнулся Герцу.

– А ведь было предчувствие… что не все пойдет гладко…

– Господин президент, – простонал Герц, – этоже и моя вина!..

– Перестаньте, – ответил Файтер,поморщившись. – Ничья это не вина. У нас такой противник. Особый.Специфический. В Соединенных Штатах евреев больше, чем в Израиле, вы не знали?

– Знаю, – буркнул Герц. – Потому иподдерживал проект Бульдинга насчет концлагерей. Всех, заподозренных всимпатиях и пособничестве, надо было интернировать перед началом военныхдействий! Как перед вступлением во Вторую мировую интернировали всех японцев,итальянцев, немцев, румын…

Файтер отмахнулся:

– Они эти бомбы начали затаскивать еще двадцать летназад. И ни разу не прокололись! Разве ни о чем не говорит?

– Говорит, – ответил Герц. – Будь это неевреи, я бы сказал, что брехня. Конечно, евреи брешут больше всех, но все-такимогут протащить через границу и авианосец посуху. Причем так, что никто незаметит.

От группы высших военных чинов раздались яростные крики.Один из генералов вдруг ухватился за горло, захрипел. Его подхватили под руки,усадили, примчались врачи.

Файтер вскочил, тело требует действий, быстро прошелсявзад-вперед вдоль стены. Олмиц следил за ним налитыми кровью глазами, своймобильник держит возле уха, всякий раз поворачиваясь за президентом, как флюгерна ветру.

Гартвиг то и дело спрашивал, ну что, как, ну что нового,наконец замер, стараясь услышать, что говорят Олмицу. У того на дисплеепоявились координаты, где упрятан ядерный заряд.

Когда связь оборвалась, Олмиц болезненно охнул:

– Это же в самом центре! Если это правда…

Гартвиг быстро отдавал приказы, прижимая палец к уху: