— Да знаешь… так сразу и не объяснишь. Коротко говоря, — Эйн тяжело вздохнула, на миг опять помрачнев, — надоело использовать все свои знания для самовозвышения и погонь за Судьбой. Устала искать неясные исходы по дороге из самопожертвований и спорных решений. Однажды, я поняла, что хочу просто остановиться и позволить выбирать другим. Тем, кто захочет. Чьи юные сердца и души смогут начать новые пути, избегая наших старых ошибок. Стоило только дать им шанс…

Рэн молча кивнул. Они шли через длинные сменяющие друг друга коридоры. Золотистые и бронзовые стены украшали красные ткани, пол устилал шикарный расшитый золотом ковер. Множество арок вели в просторные помещения, балкончики и проходы в другие секции Гильдии. Почти на каждом шагу встречались юные ученики и задумчивые приключенцы.

На очередном перекрестке из высокого, пристроенного к стене зеркала выскользнул паж Эйн и с коротким поклоном произнес:

— Молодые гости размещены с комфортом. По их словам их все устраивает, миледи.

— Отлично. Можешь пока быть свободен. И брату передай, что я на ближайший вечер буду занята.

Юноша кивнул и вновь поспешил прочь. Рэн не смог не удивиться тому, как Эйн улучшила технологии зеркальных перемещений из Обители. Как бы она не старалась, ее прошлое, юность проведенная в навязчивом угнетении охотников за Судьбой, преследовало ее. В каждой детали Гильдии ощущались отпечатки воспитания Эйн.

— «С Сойером будет так же», — с горечью подумал Рэн.

— Как Эванс? — спросил он, вновь выныривая из-за плеча Эйн.

— Умер, — голос Эйн дрогнул и зазвучал совсем сухо. — Рэйкор все-таки сделал свое дело. Он же был обычным человеком. Мы надеялись, что его это не заденет. Но… все-таки… крайняя мутация проявилась несколько лет назад. Мы решили не тянуть с этим.

— Ясно. Мне очень жаль, Эйн, — тихо произнес Рэн. По его голосу было понятно, что он прекрасно понимает самую горькую истину в этой проблеме. Но Эйн все равно озвучила ее.

— Самое страшное, что он не пользовался артефактами. Мы даже от пассивных аномалий держались как можно дальше, — Эйн, наконец, остановилась в широком помещении. Коридор утыкался в небольшую галерею с зелеными стенами с одной единственной дверью. — Источником его облучения стала я.

Эйн коснулась центра двери пальцем, и на ее поверхности на мгновение вспыхнул сложный констракт. Эйн потянула дверь на себя и жестом пригласила гостя внутрь.

Личная комната гилдмастера оказалась скромных размеров, но была до отказа забита трофеями, артефактами и картинами. Почти каждый кусок стен нежно-зеленого цвета был занят какой-то безделушкой. По низу стены закрывали шкафы, столы, почетная доска, полки для коллекций и тяжелые напольные часы. Столы были завалены разновременными картами, свитками и пергаментами, полки заставлены экзотическим хламом, даже верх шкафа был завален странноватыми игрушками.

И только за стеклянными панелями витрин сохранялся идеальный порядок. Единственное широкое окно в виде деревянных решеток, выходило на небеса. Эйн прошла за центральный стол, безусловно служащий ей главным рабочим местом. Стоило ей коснуться его поверхности, как одинокий констракт тут же поглотил большую часть находящегося на нем хлама, бумаг и инструментов. Почти полностью очистив стол, женщина удовлетворенно уселась в кресло и принялась доставать из скрытого ящика самую драгоценную заначку. Рэн, потоптавшись в проходе, осторожно приставил Эрнию к стоящей рядом стойке для зонтов и уселся напротив старой знакомой.

— О, помню эти стаканы! — воскликнул Рэн, следя за тем, как Эйн выставляет на стол пыльные стопки с золотистой каймой и гравировкой в виде воронки. Символ состоял из десятка маленьких бутылочек и емкостей для алкоголя. — Ты все еще хранишь эти древности?

— Да, было время, когда самым экстремальным приключением для нас было похищение посуды из бара, — задумчиво протянула Эйн, разливая по стопкам содержимое бутылки экзотического вида.

— Да что там? У меня еще сохранилась выигранная в конкурсе фляжка! Ты не дотянула до нее всего пару стаканов.

— Вот эти стаканы я и забрала себе, — Эйн подняла свою стопку. — Тебе — фляжка, мне — обеспечившая мое поражение посуда. Все по закону!

— Ну, конечно, это посуда виновата в том, что ты не смогла перепить великого Рэна Однорукого! — он протянул свою залитую до краев стопку навстречу аналогичному жесту Эйн. — За законное беззаконье Искателей Границы Неба! Наш закон — его отсутствие!

— Более чем!

На секунду воцарилась тишина, и друзья залпом осушили стопки, со звонким стуком вернув их на стол. Взгляды Эйн замер на протезе Рэна и медленно поднялся выше.

— Как же долго я ждала тебя. Я знала, что ты вернешься. Всегда возвращался. Но меня все равно мучает вопрос, где ты был? Я бы предположила, что залег на дно. Исчез в самоизгнании с целью набраться сил, вернуть былое могущество и потом отомстить Ай-Зур за смерть друзей. Этого я боялась больше всего. И я, наверное, приложила бы все силы на то, чтобы остановить тебя. Сочла бы, что лучше еще раз утопиться в приключении, наслаждаясь своей зависимостью от сумасшедшего прошлого. Так бы я думала. Если бы не знала тебя, Рэн. Так что случилось? Где ты был? И как вернулся?

Рэн ответил не сразу. Загадочная улыбка застыла не его лице. Стопка едва заметно прокручивалась в пальцах протеза. Наступившую тишину разбавлял гул теплого ветра снаружи, детский смех и вой пролетающих кораблей.

Рэн ощутил себя в весьма неловком положении. Он понимал, что Эйн буквально сканирует его, пытаясь прочувствовать каждый источник, но сохранял спокойствие. Мужчина четко понимал, что за этим он сюда и пришел. Ему так или иначе пришлось бы рассказать ей все. Но не совсем все. Некоторые детали, особенно касающиеся его резонатора, ей лучше было не знать. Иначе его долгий путь к этому моменту мог мгновенно завершиться дыркой в полу кабинета Эйн. Вряд ли бы ей понравилось то, во что он превратил свой любимый меч и как с ним обходится.

— Думаю, ты угадала только с моим выходом из игры, — со вздохом начал Рэн. — И, конечно, больше всего интересуешься моим в нее возвращением. Что ж. Давай тогда по порядку. Для начала… тут нет особой хитрости. Тот бой в День Корва… мы с Кидом проиграли.

Эйн, не говоря ни слова, заново наполнила стопки, внимательно прислушиваясь к словам Рэна. Мужчина поспешил поднять свою стопку, выказывая благодарность за такое продолжение.

— Я не вышел оттуда живым. Я умер. Но по какой-то счастливой случайности не попал под влияние Ануэ. Надзиратель не смог протянуть ко мне свои кривые лапки даже после того, как мое сознание целиком было выкинуто в эриад. Хотя осознал себя я не сразу. Мне потребовалось, ну… долгое время, чтобы сориентироваться. Существование, скажем, душой без тела в нематериальном пространстве — та еще галлюциногенная феерия. Никаких рамок и границ. Все мысли, чувства, воспоминания превращаются перед тобой в… реальность. Только постоянная борьба с Потоком, норовящим снести тебя вниз, помогала немного протрезветь. Впрочем, мне достаточно было только держаться над Потоками. Возможно, тут мне просто повезло, что меня не кинуло в них сразу.