том, что этот мерзавец сделает то, что сказал. Я выхватила у Жерена фляжку с хлебным вином, которую он так и держал в руках, и сделала большой глоток.

Пламя снова пронеслось по мне, но в этот раз оно не обжигало, а успокаивало всколыхнувшуюся ярость.

— Ты прав, Жерен. — кивнула я, чувствуя, как заплетается мой язык, и с трудом выговаривая слова, которые хотела сказать, — я не зря уничтожила эту тварь. Его нельзя жалеть, — я глотнула обжигающую жидкость еще раз, уворачиваясь от руки Жерена, пытавшегося отобрать у меня фляжку. — Мне даже жаль, что ты не сказал мне этого раньше. Тогда я не переживала бы так сильно. И, вообще, — я нахмурилась и попыталась строго взглянуть на друга, — почему ты мне не сказал про этот древний обычай? Пусть он и не применялся сто лет, но я же должна была знать, что может прийти Глас и потребовать поединка. И, вообще, кто такой этот Глас? И какого он вылез? Хотел меня убить?

Мой друг тяжело вздохнул, вопросы были не такие простые, и он долго думал, что же мне ответить. А я снова сделала глоток хлебного вина. В голое шумело так сильно, что я почти не слышала, что говорил мне Жерен. Запомнила только, что Глас — это правая рука отца Гирема. И Жерен, когда станет старым и не сможет рулить своей бандой, тоже станет Гласом — человеком, который следит за соблюдением неписанного кодекса чести...

Я валялась в кресле, глядя в потолок, который мягко качался, вызывая тошноту. Стены плясали, а углы кривились, закручиваясь то в одну, то у другую сторону. Обстановка расплывалась, превращаясь в темное пятно, в котором ничего невозможно было различить. Я никогда в жизни не напивалась до такого состояния... ну, кроме, пожалуй, того раза, когда бежала из королевского замка по подземным пещерам.

— Жерен, — позвала я приятеля, лицо которого само собой кривилось и строило мне рожи. От этого хотелось смеяться. Но сначала я должна была узнать кое-что другое. То, что всплыло в моей голове и не давало покоя. — А эта девушка... невеста... которую изнасиловали... этот парень ее бросил, да?

Пятно улыбнулось:

— Орег? Нет, не бросил...

Глава 22

Сеанс психотерапии от Жерена оказался очень эффективным. Я впервые за много дней спокойно заснула, проспала до полудня и встала в отличном настроении. Даже головная боль от похмелья почти не ощущалась.

— Ваша светлость, к вам посетитель из Нижнего города, — сообщила горничная, которую я вызвала, позвонив в колокольчик, — он ждет вас с самого утра, говорит, что у него очень важное дело. Мы не хотели его пускать, но у него записка от господина Жерена.

— Хорошо, — кивнула я и присела к туалетному столику, — причеши меня и помоги одеться. Пора заняться делами, — улыбнулась я своему отражению. И мысленно добавила, что я слишком надолго все забросила. Надо наверстывать.

Когда я вышла в гостиную, то с удивлением увидела сидевшего на диване старика в белых одеждах. Он сидел с идеально прямой спиной, от чего напоминал генерала в отставке, и опирался на длинную сучковатую палку. По этой палке я его и узнала. Сразу захотелось выгнать его из дома... Но я верила Жерену, и если он прислал этого старика, значит я должна поговорить с ним.

— Добрый день, уважаемый, — позвала я его, интонацией давая понять, что я думаю совсем по-другому, — что привело вас ко мне?

Старик повернулся и, увидев меня, довольно улыбнулся:

— Ваша светлость, — он легко, слишком легко для своего возраста, встал и поклонился. Его длинная седая борода чиркнула по полу. — Я Глас ночного города. И очень рад видеть вас в добром здравии.

— Не могу ответить вам тем же, — сухо заметила я.

Старика моя неприязнь, казалось только рассмешила. Он расплылся в широченной улыбке. Из-за бороды ее совсем не было видно, и только лучистые морщинки и лукавый взгляд светлых до прозрачности глаз, выдавали веселье и довольство старика.

— Мы можем поговорить с вами наедине, ваша светлость, — голос тоже не скрывал его эмоции и был до противного благодушен. — Мне кажется, у нас с вами возникло недоразумение, которое я намерен разрешить.

— Недоразумение? — вскинула я брови, всем своим видом, показывая, что совершенно не разделяю это понятие... Но начинать разговор в гостиной было бы слишком неразумно, незачем давать пищу для размышления возможным шпионам, и я приглашающе взмахнула рукой, — давайте пройдем в мой кабинет...

Старик кивнул и сделал шаг вперед. Шел он так легко, что я даже засомневалась в его возрасте. На вид ему не меньше восьмидесяти, а голос, стать и походка, как у молодого. То ли он так хорошо сохранился, то ли просто дурит всех, добавляя себе возраст, чтобы выглядеть более значимым. А возможно, все гораздо проще. Он просто мне не нравится, и я невольно ищу к чему придраться...

— Присаживайтесь, — кивнула я в сторону кресла для гостей, усаживаясь за рабочий стол в кабинете. И продолжила разговор, начатый в гостиной. — Я не считаю это «недоразумение» недоразумением. Вы сознательно и нарочно отправили меня на смерть, когда потребовали устроить поединок между мной и Аругом. Вы прекрасно понимали, что у меня против него нет ни малейшего шанса...

— Разве? — старик мастерски вклинился в короткую паузу, которую я сделала, чтобы перевести дыхание. И с улыбкой спросил, — если у вас не было ни единого шанса, то как же так вышло, что именно вы, ваша светлость, одержали победу и стали ночной королевой?

— Мне просто повезло, — ответила я честно. — Да, я знаю, Жерен говорил, как выглядел наш бой со стороны, но поверьте, смертельный удар, который я нанесла Аругу всего лишь случайность. Мне просто повезло, — повторила я...

Старик рассмеялся. И натолкнувшись на мой сердитый взгляд, торжественно и певуче, проговорил:

— Что такое везение, если не воля Богов? Что такое удача, если не Их благосклонность? Слабый никогда не проиграет бой за ночной город, если его дух сильнее.

— Что это за бред?! — нахмурилась я.

— Это кодекс чести ночного города, — старик откровенно веселился, — я знал, что вы, ваша светлость, справитесь с Аругом. Я был абсолютно уверен в вашей победе. Мальчик, при всей его силе, был слишком слаб, чтобы пойти