Не иначе лечили меня оба моих лекаря: Алис и Южин. Нельзя было не узнать руку профессионала в аккуратно наложенной повязке. А отсутствие боли говорило о вмешательстве Древней магии.

Рядом кто-то спал. Я слышала его тихое, равномерное дыхание, и хотела повернуть голову, чтобы осмотреться, но мне не удалось, мешали бинты. Я попыталась подняться, но стоило оторвать голову от подушки, как картинка поплыла, а к горлу подступила тошнота.

Однако своего я добилась. Шорох, который я создала своими безуспешными попытками, разбудил того, то сидел рядом. И это был Алис.

— Ваша светлость, — выдохнул он, — как вы?

— Нормально, — ответила я, но из горла вырвалось только тихое, еле слышное шипение.

Алис тут же приложил палец к моим губам:

— Тсс... вам еще рано говорить. У Южина не получилось восстановить все, он выложился до капли, чтобы сохранить вам жизнь. Поэтому просто моргните один раз, если хотите сказать «да», и два раза — если «нет». Хорошо?

Я моргнула, давая понять, что поняла.

Алис задал мне несколько вопросов, касающихся моего самочувствия, а потом улыбнулся.

— Все не так плохо. Напротив, все очень хорошо. Завтра Южин полечит вас еще, и тогда все придет в норму. Хотя вчера, — он вздохнул, — я был уверен, что вам не выжить.

— Расскажи, — выдохнула я.

Не знаю, смог ли Алис услышать что-то в тихом сипении или просто догадался, но он кивнул и, вздохнув, поведал то, что было вчера.

— Когда Жерен принес вас, вы были едва живы. У вас была сломана шея и раздавлена трахея. С такими травмами не выживают, — он побледнел и прикусил губу. Алис искренне переживал за меня, и от этого у меня в груди стало горячо, и захотелось улыбнуться. — Если бы не Южин, я бы вас не вытащил. Да и ему пришлось выложиться без остатка, чтобы восстановить часть повреждений. Поэтому вы можете дышать, но говорить и вставать — нет.

Моргнула. Мне, и правда, повезло. И не только с внезапным появлением в Среднем городе Южина, но и тем, что на поединке меня сочли мертвой. Иначе сомневаюсь, что Аруг не добил бы меня, чтобы утвердить свои права на титул ночного короля.

Мысли невольно вернулись к появившимся проблемам. Мне не удалось выполнить условие Третьего советника. И это плохо. Но я осталась жива. А значит я все еще могу двигаться вперед.

— Жерен, — снова сказала-выдохнула я.

Нет времени валяться без дела, надо защитить Лушку и Анни. Возможно, угрозы Аруга были пусты, и он сказал, что избавится от моих детей только, чтобы ударить больнее. Но я не могла рисковать. Только не ими.

— Жерена пока нет, — мотнул головой Алис. Все таки он меня слышал. — Он вчера вас принес и снова ушел в Нижний город. Только мальчишку своего оставил... как его там... Бусика... Сказал, чтобы отправили к нему, если что-то изменится.

Я моргнула один раз, давая понять, что мне все ясно. Закрыла глаза. Значит Дишлан пошел мстить... и сейчас в Нижнем заварушка. Это плохо. Мне не хотелось бы, чтобы мои люди рисковали своей жизнью просто так.

Если с ними что-то случится... Как я буду смотреть в глаза жене Дишлана, нашей экономке здесь, в доме Алиса? А Селеса? Сможет ли она простить меня, если из-за меня ее еще не родившийся малыш останется без отца?

— Бусык, — прошептала я. Я должна их остановить. Местью ничего не изменить. А мне мои друзья нужны живыми.

— Он уже убежал, — улыбнулся Алис и пояснил, — он под дверью караулил. Как увидел, что вы очнулись, так и умчался. Он от нетерпения уже извелся весь. Ныл, что все самое интересное пропустит.

Я ничего не ответила. От упражнений в горле скребло так сильно, будто туда стекла насыпали. И теперь острые грани стеклянного крошева раздирали все внутри, и на языке появился железистый привкус крови.

Надеюсь, Жерен убережет мальчишку... Не зря же он оставил его здесь...

Наверное, я заснула или потеряла сознание, потому что сразу, без перехода, услышала, как возле моей постели плакал Лушка.

— Мам, — дрожащий голос сына заставил открыть глаза, — мама...

Он смотрел на меня, и в его глазах, блестевших от слез, я видела весь тот ужас, который ему довелось пережить этой ночью. Бедный мой мальчишка. Представляю, как он себя чувствовал, когда Жерен принес домой умирающую меня.

Я успокаивающе улыбнулась и, медленно вытащив руку из-под одеяла, сжала его маленькую ладошку... Хотя, мысленно фыркнула, не такую уж маленькую. Ладонь моего сына была ничуть не меньше моей.

— Мама! — он рухнул на колени перед кроватью, и держа мою ладонь двумя руками, зашептал, сквозь слезы, — я думал, что ты умрешь! Ты была совсем белая, мам! Как мел. Если бы не Южин... Его Анни отправила. Сказала, чтобы они с Тайкой мчались сюда со всех ног, потому что Алис без Южина не справится. Она велела Тайке забрать в твоей шкатулке какие-то украшения, чтобы подкупить стражу на воротах. Иначе их не выпустили бы. Ты на Тайку не сердить, ладно? И на Анни! Мам?! Тайка никогда не стала бы воровать, мам, она хорошая.

Я, не отнимая руки, пошевелила пальцами и погладила теплые и мокрые от слез ладошки сына, изо всех сил стараясь передать, что не сержусь. Ни на Тайку, ни на Анни, ни на него... Напротив... Я рада, что мои дети научились принимать решения и действовать правильно в критической ситуации. Я так гордилась ими в этот момент. У меня даже слез навернулись на глазах. Они стали совсем взрослыми.

— Тайка уже ушла, ей надо было вернуться этой же ночью, чтобы ее не хватились, — всхлипнул Лушка, — а Южин остался.

Я потянула сына к себе и прижала, обнимая одной рукой.

— Все будет хорошо, малыш. Вы у меня молодцы, — постаралась произнести как можно четче, не обращая внимания на болезненное першение в поврежденном горле.

Лушка кивнул и уткнулся мне в бок, все еще громко всхлипывая. Он лежал, прижимаясь щекой к моей руке, как в комнату, стукнув для приличия, влетел Жерен. С первого взгляда было видно, что ночь у него прошла без сна. Лицо выглядело бледным, уставшим, а под глазами чернели огромные синяки. Но глаза сияли так ярко, что я немного растерялась. Чему это Жерен радуется?

— Елька, я так рад, что ты жива! —