Экзекуция сорвалась, едва начавшись. Эрик дико орал, приказывая Вальтеру остановиться. «Тигр», наконец, замер на месте.

Командир и оставшиеся в живых танкисты в диком смятении и ужасе столпились у слетевшей гусеницы. Тело Гельмута не было видно, лишь его сапоги и кусок козлиной ноги торчали из-под пропыленного до невозможности заднего левого катка.

Эрик бесновался, тряс кулаками и орал почти так же, как потрясал кулаками и бешено орал фюрер, когда вдруг узнал о грандиозном поражении под Сталинградом.

— Тысяча зверей, только этого не хватало. Вальтер, скотина, смотри, ты, наконец, получил свое долгожданное желе!

Эрик в ярости рванул прожженную форму на Шилове, под воздействием огня она превратилась в ветхие лохмотья, и вдруг опешил. Резкое движение обнажило грудь пленного. С груди слетел металлический нательный крестик и упал в пыль, но кожаная тесьма, которая также была обвязана вокруг шеи танкиста, выдержала.

Однако Эрика поразил вовсе не крестик, а половинка монеты. Она болталась на груди русского кабана!

Немецкий лейтенант в отчаянии схватил ртом воздух, словно в атмосфере вдруг закончился кислород.

— Ты ист… ты?

Шилов с удивлением посмотрел на немецкого командира. Он был практически парализован.

Вдруг Михаила осенило. Далее разговор проходил на немецком языке.

— Я… Я! До сих пор не понял? Теперь ты покажи свою половинку!

— Ха, ха! Если ты скажешь пароль.

— Я не могу сказать пароль, болван! Твой человек — предатель. Я убрал его и забрал половинку монеты, понял? Обо всех наших планах известно советской разведке!

Эрик внимательно посмотрел Шилову в глаза и вдруг резко замахнулся на него своей тростью.

— Ты лжешь!

Шилов, сидя на земле с завязанными сзади руками, неожиданно сделал ловкий футбольный зацеп. Эрик, как сноп с соломой, рухнул навзничь.

Немецкие танкисты с дикими криками навалились на Шилова. Неизвестно чем бы все закончилось, но в этот момент в Т-34, который, упрямо упершись лбом в развалившийся угол хаты в нескольких метрах от «тигра», продолжал сумрачно коптить, оглушительно рванул боекомплект.

Неподалеку от подбитого танка комбата в полуразрушенной снарядами траншее сидела Варя. Вся черная от гари, в лохмотьях вместо формы, но с уцелевшей санитарной сумкой через плечо она только что закончила перевязку. Лоб и грудь Шилова сильно обгорели, и она наложила тампоны.

Варя сидела на дне траншеи рядом с телом погибшего комбата. Голова Шилова лежала у нее на коленях. Лицо Михаила было все перемазано сажей, а глаза плотно закрыты.

Шилов вдруг пришел в себя и открыл глаза. Она нежно провела ладонью по его пыльным волосам, выбившимся из-под бинта, и посмотрела в глаза светлым взглядом.

Михаил радостно улыбнулся.

— Варечка, ты?

— Я.

— Где немцы?

— Не прошли они, Миша. Нет им по нашей земле дороги. Я перетащила тебя сюда. Здесь, кажется, безопаснее.

Шилов с наслаждением, словно чистый горный воздух, вдохнул гарь горящих немецких танков, поднял просветлевший взгляд к небу, затем вдруг шевельнулся, вынул из разодранного внутреннего кармана комбинезона оплавленную фотографию Детского фонтана Сталинграда и показал ее Варе.

Она понимающе кивнула.

— Из гипса ль Хоровод-фонтан?

— Из особого материала. «Тигру» он неведом!

Вдруг неподалеку рванул фугасный снаряд, и с края бруствера траншеи с резким шорохом сорвался сухой ком грунта. Он обрушился на землю, обдав пылью и без того пропыленные сапоги Шилова, и с мерзким шуршанием причудливой анакондой прополз метр или два по траншее.

Шилов вздрогнул так, словно его пронзило током высокого напряжения. Он страшно оцепенел всем телом, а лицо стало мертвенно-серым. Варя, широко раскрыв глаза, прижалась своей щекой к его лбу.

Михаил вдруг поднял лицо вверх, снова сладко вздохнул, обхватил голову Вари рукой, в которой была зажата заветная фотография, и поцеловал девушку прямо в губы. Она не сопротивлялась.

Когда Варя оторвала свои губы от губ Шилова и подняла лицо, его лицо перестало быть серым, оно зарумянилось. Страшная серая вуаль исчезла. Молодые люди задорно посмотрели друг другу в глаза и дружно рассмеялись.

— Ничего нас не возьмет, Варенька.

— Не ист так.

Шилов и Варя изумленно обернулись.

Сзади стоял Эрик, его комбинезон дымился, передние зубы были обломаны, из ушей сочилась кровь, лицо сковал жуткий оскал. Видимо, ему не очень повезло от того жара, которым ударил взорвавшийся боекомплект русского танка. Он был настолько мощным, что поджег «тигр».

В правой кисти Эрик сжимал трость, а его левая рука держала брезентовый мешок серо-алого цвета, на нем едва проступал край посеревшего круга с поблекшим огрызком черного щупальца нацистской свастики.

Мешок был наглухо затянут офицерским ремнем. С края мешка вдруг с мерзким шуршанием сорвался сухой грунт. Шилов в смятении зажал уши.

Эрик тронул мешок бронзовой рукоятью трости.

— Дас ист прокляйт передвигать панцер-гранат!

В глазах Эрика зажглось адское пламя. Шилов резко поднялся, но вдруг невольно попятился под звериным взглядом немецкого танкиста.

Шилов сделал неловкий шаг назад. Эрик, стиснув поломанные зубы, с размаху ударил его сверху мешком, целя в голову.

Шилов вовремя увернулся. Мешок вырвался из руки Эрика и отлетел в сторону.

Эрик ударил Шилова в шею тростью наотмашь. Шилов упал на колени. Варя с отчаянным криком бросилась на Эрика, но он отшвырнул ее, как котенка, затем сорвал с шеи Шилова половинку монеты.

Вдруг раздался шум мотора. В проем траншеи было видно, что из-за взгорка метрах в пятидесяти выехал полугусеничный бронетранспортер. Он имел бронированный со всех сторон корпус, но его башенка с крупнокалиберным пулеметом на турели имела открытый вид, лишь стальной щиток прикрывал ее.

— Эй, Эрик, коньяк, шоколад есть, и мы наконец-то нашли красавицу фрейлейн. Давай ее сюда!

Эрик потащил Варю из траншеи. Оглушенная, она не имела сил сопротивляться.

Эрик орал, как полоумный.

— Монета, монета, ты сказать, откуда ты ист брать монета!

Шилов схватился за голову. Все плывет перед глазами, в ушах стоит дикий звон. Он попытался подняться на ноги и не смог.

Вдруг из мешка послышалось отчаянное скуление. Шилов, рыча, как раненый медведь, собрал все силы и рванул пальцами прожженный в нескольких местах брезентовый мешок. Какой еще «панцер-гранат»?