– Это… – Из-за боли и обезвоживания Хаара с трудом формулировала мысли. – Вы пришили мне руки? А кость? Это же невозможно…

Шархадарт ничего не ответила, продолжив покрывать рубцы смесью. Постепенно Хаара начинала чувствовать, что боль отпускает. Она не исчезала полностью, но, во всяком случае, становилась терпимой. Девушка снова пошевелила пальцами.

– Я… не смогу сейчас размахивать мечом. Эти пальцы… руки… они такие слабые и неподъемные. Я даже не удержу в них оружие. И что, если они отвалятся?

Женщина закончила процедуру, затем приблизилась к отверстию в стене, омыла кисти и чашу, набрала в нее воды и протянула Хааре. Та, хоть и колебалась, а все-таки согнула локоть и поднесла живительную влагу к губам. Ощущение было крайне странным: будто шевелил внезапно отросшей, до этого несуществующей частью тела. Ладонь дрожала, и после нескольких глотков Хаара выронила чашу, разлив оставшуюся воду на колени и пол.

– Проклятье… – выругалась она на выдохе, наблюдая за тем, как посудина прокатилась и стукнулась о босые ноги женщины. Шархадарт спокойно подняла ее.

– Тебе пора уходить, – обратилась она к Хааре. – Свою часть уговора мы выполнили. Теперь твой черед.

Девушку пробрал озноб. Осознание, что жизнь резко сократилась на десять лет, стало стимулом двигаться дальше, однако сил было ничтожно мало, голова шла кругом, постоянно кидало в жар, а самое главное – ее оружие, – руки теперь были неспособны держать меч. Сколько времени пройдет, прежде чем такие раны затянутся и она сможет восстановить физическую форму? Идти через Дэррад в таком состоянии было сродни самоубийству. Хаара медленно сползла со стола. Она не сумела надеть кольчугу и с трудом управилась с рубашкой, неровно застегнув ее и оставив расправленной поверх брюк. Она с тоской смотрела на меч, думая, хватит ли сил его поднять, как вдруг шархадарт вытащила что-то из-под стола и протянула девушке. Хаара не без удивления обнаружила клинок. Длинный, чернее души Шааха. От него так и веяло смертью, девушке почудилось, будто меч нашептывает «убей».

– Ардисфаль. Каждая отнятая им душа попадет к нам.

Хаара нервно сглотнула. Вот она – ее реальность. Пятьсот душ… определенно больше, чем она собиралась отнять. В голове всплыли слова старухи из племени эскаллов. Это зло она предвидела? И все равно оставила Хаару в живых.

– Как я выберусь из леса?

– Я провожу.

Хаара забрала меч. Он оказался легче, чем она ожидала. На мгновение посетило ощущение могущества, но быстро схлынуло. Девушка захватила Эсхаль и двинулась за шархадарт. Снова оказавшись снизу, в кругу живого яркого света, она не удержала любопытства.

– Что это такое?

– Души. Однажды окажется здесь и твоя.

Хаара помрачнела от этих слов и уставилась на небольшие сияющие кристаллы. Интересно, каково там, внутри? Страшно? Тесно? Когда-нибудь ей придется узнать. Вряд ли заточение здесь напоминает Аридон. «Интересно, что они делают с ними?»

Проходя через вязкую кору дерева, она испытала неприятнейшее чувство, а оказавшись снаружи, увидела привычный лес, туман, плотное серое небо, не пропускающее солнечных лучей. Шархадарт шагала впереди, так что Хаара поплелась за ней, с трудом прикидывая, сколько времени понадобится, чтобы вернуться из такой глуши. Однако шли они недолго. Шархадарт вывела принцессу на поляну, и та не без удивления обнаружила, что снова видит арку. Деревянная, странная в своей одинокости конструкция стояла практически по центру, ей предшествовал лишь небольшой серый камень.

– Проход, – сказало существо, и Хаара мысленно выругалась. Проход куда? На другую сторону поляны? Она уже хотела пожаловаться, как шархадарт коснулась арки. С уст ее слетело несколько неразборчивых слов, и проем вспыхнул, так что Хаара отшатнулась. Очертания пространства размылись, оно будто уплотнилось и стало напоминать кисель. Девушка не видела ничего подобного прежде. Магия?

– Иди.

Хаара хотела уточнить, насколько это безопасно – шагать в мерцающее нечто, но прикусила язык. Если бы ее хотели убить, давно бы это сделали. «Удобнее всего, – решила она, – но шархадарт пошли навстречу». Детально размышлять о причинах их милости сейчас не было сил, и Хаара рискнула. Хуже вряд ли станет… в этом лесу она пережила всякое. Будет прекрасно не возвращаться сюда еще много лет, если такая возможность есть… Хаара шагнула в портал.

* * *

– Ну вот и все… – сказал Леоссар, потрепав лошадь за гриву по истечении третьего дня. Он пристально наблюдал за лесом, но тот возвышался молчаливой стеной, неподвижной и неизменной. Оттуда не выскакивало зверей, над кронами не летало птиц, и мужчина чувствовал жуткое давление, будто бы мертвое место хоронит его заживо, манит в пучину безмолвных лабиринтов. – Она не вернется, – продолжил он, все еще наблюдая за небольшим полем, за тенями, что скакали по его поверхности. – Скорее всего, мертва… Я так и думал. Зачем вообще потратил время? Хотел же убраться сразу. Тешился мыслью, что Светоносцы оставят в покое. Последняя Дефоу умерла, причем так глупо… Туда ей и дорога, я не виноват. Долг уплачен, теперь позаботимся о себе. – Леоссар скорчил презрительную мину. – Может, она и врала о происхождении? А впрочем, какая разница? Где бы ты ни родился и какой бы титул ни носил, смерть все равно настигнет, и это не будет красиво. Нет… даже знатные особы выглядят отвратительно в лапах смерти, пахнут и того хуже. Она страшна и забирает кого хочет. Ей все равно… будь ты беден или богат, будь ты лучшим воином страны, мудрецом, лекарем, пророком… Нет ничего вечного, правда? В нашем мире надо быть хитрым, а не честным. Тогда есть шанс дожить до старости. Почему она не выбрала отравление, или…

Рин только фыркнула в ответ и качнула головой. Леоссар наклонился, чтобы собрать скромные пожитки.

– Я бы сказал, что мне жаль, но это неправда. Она мне не нравилась. Ни кожи, ни рожи… Скоро солнце сядет… придется где-то заночевать, но пусть не здесь. Не хочу больше видеть Дэррад, невыносимое место. Ноги моей в этих краях не будет. Лучше уж от Светоносцев скрываться.

Маг вспомнил вой, регулярно доносящийся из леса по ночам. Леденящий, пронзительный, злой. Не похож на звериный. И каждый раз ближе. Ему не хотелось знать, что за тварь его издает. Леоссар погрузил на лошадь сумку и проверил крепление седла. Он еще не решил, куда поедет, но точно прочь от леса. Пусть дорога к нему навсегда исчезнет из памяти, как надежда, превратившаяся в прах, хотя маг пытался убедить себя, что ее не было вовсе. Отвязав Рин от сука дерева, он поставил ногу в стремя, намереваясь запрыгнуть в седло, и в последний раз взглянул в сторону Дэррада.