новой политике, более ориентированной на женщин. Эксперты, многие из которых были женщинами, пользуясь расширившейся свободой высказываний, предлагали способы выхода из объявленного демографического кризиса, которые не усугубляли бы нагрузку на женщин, а облегчали ее. Некоторые даже ставили под сомнение реальность самого этого кризиса. В научных публикациях они предлагали подходы, более согласующиеся с оригинальными марксистскими воззрениями. Публицисты критиковали мужчин, не желавших делить с женами домашние хлопоты. Они выступали против «старой патриархальной» точки зрения, согласно которой работа по дому — дело исключительно женское, и требовали от мужчин учиться новому, «подлинно коммунистическому» отношению к женщинам[315]. Чтобы облегчить двойную нагрузку, они призывали государство улучшить качество сферы услуг, механизировать работу по дому, модернизировать и расширить детские сады. Отмечая высокую концентрацию женщин на низкооплачиваемых и низкоквалифицированных работах, они предлагали улучшить профессиональную подготовку молодых женщин и дать возможность обучаться на рабочем месте тем, кто утратил квалификацию во время декретных отпусков. Однако их высказывания, судя по всему, мало повлияли на политику правительства. Напряженность холодной войны, все более стагнирующая и неэффективная экономика и патриархальные взгляды руководства в сочетании поддерживали гендерный статус-кво. К середине 1980-х положение женщин так и не улучшилось.

Заключение

В послесталинские годы женщины остались «рабочими руками и матками». Огромные человеческие потери в годы войны, снижение рождаемости и отсутствие резервов рабочей силы вызвали интенсивное давление на женщин с целью заставить их не только участвовать в производительном труде, но и нести репродуктивное бремя. Многие политические изменения этого периода можно рассматривать как попытки склонить женщин к желаемому репродуктивному поведению после того, как принуждение к нему явного успеха не возымело. В то же время, преследуя демографические цели, власть отказалась от марксистских воззрений, которые обещала реализовать. Пронаталистская пропаганда и обвинительная риторика в адрес женщин приписывали им стереотипные природные качества матерей и жен и рассуждали о женской биологии в совершенно немарксистском духе, утверждая, что она определяет судьбу.

Пронаталистская кампания не расшатала господствующий гендерный порядок, а, напротив, укрепила его. Стало удобно обвинять женщин в социальных проблемах, созданных не ими, например в демаскулинизации, от которой якобы страдали мужчины. Попытки экспертов, значительное число которых составляли женщины, предложить подход, более соответствующий первоначальным революционным воззрениям, почти не повлияли на взгляды политиков. Другие женщины отвергали революционные воззрения как таковые. Поверив пропаганде правительства, они пришли к убеждению, что тяготы их жизни происходят не от того, что они недостаточно эмансипированы, а от самой этой хваленой эмансипации.

Рекомендуемая литература

Баранская Н. В. Неделя как неделя // Новый мир. 1969. № 11.

Рассказ о том, во что обходится женщинам их двойная нагрузка.

Bridger S. Women in the Soviet Countryside: Women’s Roles in Rural Development in the Soviet Union. New York: Cambridge University Press, 1987.

Moscow Women / ed. Hansson C., Liden K. New York: Pantheon, 1983.

Откровенные интервью с советскими женщинами.

Lapidus G. W. Women in Soviet Society: Equality, Development and Social Change. Berkeley, Calif.: University of California Press, 1978.

Новаторское исследование советских мер по эмансипации женщин.

Reid S. Cold War in the Kitchen: Gender and the De-Stalinization of Consumer Taste in the Soviet Union under Khrushchev. Slavic Review. 2002. Vol. 61. N 2. P. 211–252.

Reid S. Masters of the Earth: Gender and Destalinization in Soviet Reformist Painting of the Khrushchev Tah w // Gender and History. 1999. Vol. 11. N 2.

Гендер и искусство эпохи оттепели.

Soviet Sisterhood: British Feminists on Women in the USSR / ed. Holland B. Bloomington, Ind.: Indiana University Press, 1985.

Очерки, освещающие разные стороны жизни советских женщин.

Women and Russia: Feminist Writings from the Soviet Union / ed. Mamonova T. Boston. Beacon Press, 1984.

Выдержки из феминистского самиздата.

Глава 13

Новые русские, новые женщины?

Требуется секретарь (личная помощница) со знанием английского языка. Симпатичная девушка до 25 лет.

Объявление о работе в России, 1994 г.

В марте 1985 года Михаил Горбачев принял на себя руководство Коммунистической партией и Советским Союзом. Сравнительно молодой, 54-летний, хорошо образованный, имеющий представление о западном образе жизни, женатый на независимой, четко выражающей свои мысли, реализованной в профессии женщине — Раисе Максимовне, которую он откровенно обожал, Горбачев заметно отличался от своих бесцветных дряхлеющих предшественников. Веривший, как и они, в фундаментальную правильность советской системы, он оказался гораздо в большей степени готов к существенным изменениям, необходимым для прекращения экономического застоя — источника растущего народного недовольства. Ради этой цели он инициировал политику гласности и перестройки, которая вскоре вышла из-под контроля и привела к распаду СССР. Поощряя острые дискуссии о недостатках советской системы, в том числе о ее неспособности решить «женский вопрос», гласность и перестройка не предлагали готовых решений. Горбачев также оказался в конце концов не готов отказаться от централизованной командной экономики, монополии Коммунистической партии на политику и гегемонии Москвы над Восточной Европой и советской империей — трех столпов советского режима. Еще более консервативным оказался подход Горбачева к четвертому столпу: подчиненному положению женщин дома и на работе.

Горбачев и «женский вопрос»

В условиях гласности проявилось беспрецедентно резкое недовольство советскими лозунгами об эмансипации женщин. Многие темы оставались запретными в течение предыдущих трех десятилетий, но к концу 1980-х годов практически все стало обсуждаться открыто. Однако, помимо того, что сторонники женской эмансипации называли множество причин, по которым эту цель нельзя было считать реализованной в Советском Союзе, впервые возникло мощное противодействие самой идее эмансипации.

Плотину прорвало в январе 1987 года, когда Комитет советских женщин выступил с резкой критикой многих элементов партийной политики. Такой поворот на 180 градусов в Комитете — официальной организации, которая с самого своего основания послушно славила достижения партии, — стал ярким знаком времени. Это произошло на Всесоюзной конференции женщин. В своей жесткой речи Валентина Терешкова, первая женщина-космонавт в истории и покидающая свой пост председательница комитета, затронула ряд деликатных тем. Например, ссылаясь на общеизвестный факт, что женщины выполняют до 98 % немеханизированного сельскохозяйственного труда, иногда чрезвычайно тяжелого — например, таскают 50-кило-граммовые мешки с комбикормом, — Терешкова обвинила руководство в пренебрежении здоровьем работниц. Она также отметила незначительное количество женщин, занятых на механизированных работах. По ее мнению, причина была в том, что машины, например тракторы и промышленное оборудование, конструируют в расчете на мужчин, а не на женщин: учреждения и организации, ответственные за производство новой техники, ориентируются на габариты среднего мужчины. Терешкова намекнула и на то, что мужчины, занимающие руководящие должности, перекрывают женщинам путь наверх. Она даже поставила под сомнение гендерные модели социализации, ставшие краеугольным камнем школьной