Костыли, вспомнил он. Соединив два костыля, можно попытатьсязацепиться и подтянуться на руках. Конечно, это очень ненадежноеприспособление, которое в любой момент может обвалиться, но другого выхода нет.Он снял ремень и, помогая себе зубами, связал костыли вместе, туго затянувузел. Затем, сев на подоконник, попытался зацепиться за балку. С четвертойпопытки это ему удалось.

Меликов проверил прочность, дернув изо всех сил. Балкадержала костыли прочно. Он обвязался проводом, затем, громко выругавшись,схватился руками за костыли. Они опасно закачались, едва не соскользнув сбалки. Он перестал дышать. Но все было нормально. Осторожно, стараясь нераскачивать костыли, он подтягивался на руках. Наконец он достиг балки. Ещенемного, еще чуть-чуть. Теперь можно одной рукой зацепиться за крышу. Затемподнять вторую руку. Теперь можно подтянуть все тело. Наконец, забравшись накрышу, он упал на нее, тяжело дыша. Светило заходящее солнце. Он подумал, чтосейчас представляет собой идеальную мишень для любого, кто окажется над ним. Нафоне крыши его фигура хорошо видна. Значит, нужно торопиться. Он подтянулкостыли и посмотрел на трос, находившийся от него в нескольких метрах. Сейчасбудет самое трудное. Нужно развязать костыли и один выбросить, но так, чтобыего потом не нашли. А второй прикрепить к проводу и постараться добросить докрюка, с которого свисает этот старый ржавый трос. Он подумал, что трос можетне выдержать тяжести его тела. Но отступать было поздно. Все равно он не сможетспуститься вниз без посторонней помощи. Подняться с помощью рук он еще смог, носпуститься вниз было невозможно.

Теперь перед ним стояла проблема: куда деть один изкостылей. Ведь если костыль найдут на крыше, то полковник поймет, где именно онпрячется. Значит, нужно сделать так, чтобы костыль не нашли. Просто отброситьего не имеет смысла. Меликов задумался. Он пополз к другому краю крыши, гдебыла старая водосточная труба. Костыль в нее явно не войдет, но если егосломать пополам, можно попытаться засунуть его в эту трубу. Здесь-то уж онинаверняка не станут ничего искать.

Он поднял костыль и изо всех сил ударил им по краю крыши.Костыль сломался с сухим треском, и Мирзе показалось, что ему снова сломалиногу. Он бросил куски костыля в трубу. Они упали, прогрохотав, куда-то вниз, ноне выпали на землю, так как труба сужалась книзу и к тому же была смята.

Он посмотрел вниз и удовлетворенно вздохнул. Теперьпредстояло самое сложное. Он размотал провод и привязал его к оставшемусякостылю. На часах было уже пять, и он беспокоился, что погоня может появитьсяздесь с минуты на минуту. Он бросил костыль и, конечно, промахнулся. Рукисильно дрожали. Он снова бросил — и снова промахнулся. Наконец с третьего разаон попал, и костыль, зацепившись за крюк, повис на нем. Меликов дернул костыль,все было в порядке. Но как теперь закрепить провод? Он огляделся. На крышеничего не было. Балка, вспомнил Меликов. Но она с другой стороны. Нет, проводдо нее явно не дотянет. От отчаяния он так сжал зубы, что почувствовал, какзаболели скулы.

«Нужно найти что-нибудь на этой пустой крыше, чтобызакрепить крюк», — подумал он, тяжело дыша. Конец провода был у него вруках, и он пристально всматривался, отчаянно пытаясь что-нибудь найти. Но накрыше ничего не было.

Что делать в таких случаях? Человек слабый сдается и ототчаяния клянет судьбу и окружающий мир. Человек сильный ищет выход иобязательно его находит. В экстремальной ситуации волевой человек проявляетсвои самые сильные стороны. Он рискует — и либо проигрывает, либо выигрывает.Если же не рисковать, то проигрываешь во всех вариантах. Человеческая жизнь —это, в конечном итоге, осознание своей готовности на некий поступок.

Меликов посмотрел на трос, висевший в нескольких метрах отнего. Летать от не умеет, прыгнуть со сломанными ногами не сможет. Мирза ещераз посмотрел на зацепившийся костыль. Он обязан найти выход. Выход должен бытьнайден. Он дернул за конец провода. И в вдруг расхохотался.

— Какой же я кретин! — громко сказал он.

Зачем натягивать провод? Ведь ему нужно всего лишь добратьсядо стального троса. И совсем не обязательно, чтобы этот провод был закреплен.Достаточно обмотать его вокруг тела, сделав дополнительную страховку, исвалиться с крыши. А затем, подтягиваясь на руках, подняться по проводу. Этобыл бы лучший вариант. Если, конечно, трос выдержит. Но нужно рискнуть.

Он обвязал конец провода вокруг тела, подполз к краю крышии, тяжело дыша, перевалился через нее, рассчитывая на худшее. Сначала егоотнесло в сторону, затем он ударился о стену. Удар был таким сильным, что онзакричал. Затем его еще несколько раз бросало из стороны в сторону. Наконец егоперестало раскачивать.

Меликов посмотрел вниз. Очевидно, он не совсем вернорассчитал расстояние до висевшего контейнера. Но самое печальное, что висел онна высоте не шести, а всех семи метров. И если учесть, что провод был примерночетырехметровый, а метр ушел на то, чтобы обмотать себя, получалось, что он всеравно висит на высоте второго этажа. До земли было не меньше четырех метров.Отвязаться и спрыгнуть было уже невозможно.

Он начал подтягиваться по проводу на руках, пытаясь быстреевзобраться наверх. Но провод был старый, в некоторых местах оголенный, ипроволока больно, до крови, впивалась в ладони. Но он упрямо лез и лез. Когдадо костыля почти ничего не оставалось, он образованно протянул руку и…сорвался, не успев схватиться за трос. Он полетел вниз, даже не крикнув, закрывглаза и ожидая, когда ударится об эту кучу металлолома. Это неправда, что впоследнюю секунду перед смертью вспоминаешь всю свою жизнь. Это неправда, чтона ум приходят какие-то высокие слова, и ты словно подводишь итог. Все этонеправда. На самом деле бывает лишь досада и страх. Страха больше, потому чтоумирать не хочется. А досада оттого, что так бездарно погибаешь.

Меликов почувствовал толчок, его снова понесло на дом иударило об эту проклятую стену. Посыпалась штукатурка. Он заорал, все еще непонимая, что происходит, когда его ударило во второй раз. Какое-то время онраскачивался из стороны в сторону. Конец провода, которым он обвязался,послужил своеобразной альпинистской страховкой, не позволив ему упасть. Ещенесколько минут он болтался как маятник.

Откуда-то издалека донеслись крики людей. Меликовпочувствовал, что пот заливает его лицо. Он разозлился. Когда спасение было такблизко, он сорвался!

— Врешь, — прошептал он самому себе. — врешь!Все равно не поймаешь! — последние слова, очевидно, относились к Баширову.

Он снова полез, стараясь действовать наверняка. На этот разон хватался изо всех сил, не обращая внимания на боль в ладонях. Минуты черездве он был наконец наверху. Дотянулся до троса. Замер. Глубоко вздохнул.Посмотрел вниз. Все равно костыль придется снять, чтобы никто не догадался, какон залез в этот контейнер. Но снять костыль — значит оставить себя безпоследней страховки. До контейнера было метра полтора. И нужно еще тащить насебе четыре метра провода с привязанным костылем.