— Мой отец тоже врач. — Берни обрадовался тому,что между ними есть нечто общее. — Отоларинголог. Но мне не захотелосьследовать его примеру. Честно говоря, когда-то я предполагал, что станупреподавать литературу в одной из школ Новой Англии. — Теперь эта идеяпоказалась ему нелепой. Эпоха увлечения русской литературой закончиласьдавным-давно, и, вспомнив о своих прежних замыслах, он засмеялся. — Пороймне думается, что фирма «Вольф» спасла меня от участи, которая оказалась быстрашнее смерти. Я намеревался поступить преподавателем в маленькую школу вкаком-нибудь сонном городке, но, слава богу, получил отрицательный ответ на всесвои запросы, а не то к нынешнему времени я бы уже спился. — Мысль об этомпоказалась им обоим невероятно забавной. — Или повесился. Я считаю, чтопродавать людям обувь, меховые пальто и французские булки куда веселей.

Такое описание работы в фирме «Вольф» вызвало смех у Меган.

— Значит, вот каким вам видится ваше амплуа.

— Примерно. — Они посмотрели в глаза друг другу,чувствуя, что между ними необъяснимым образом возникла душевная близость.

Они все так же весело болтали, обсуждая магазин, когдапейджер издал сигнал вызова. Меган извинилась и пошла искать телефон, авернувшись, сообщила, что ей нужно ехать в больницу.

— Надеюсь, случай не очень тяжелый. — Берни явновстревожился, но Меган улыбнулась в ответ. Ей все это не в новинку, и, похоже,она с радостью откликается на вызовы.

— Всего лишь шишка на голове, но на всякий случай надона нее взглянуть. — Как он и думал, Меган оказалась внимательным,заботливым врачом. — Было приятно снова повидаться с вами, Бернард. —Она протянула ему руку, и, пожимая ее, Берни почувствовал, какая она прохладнаяи сильная. При этом она подошла чуть ближе, и он впервые ощутил аромат еедухов. В нем было нечто женственное и сексуальное, как и в ней самой, и при этомникакой навязчивости.

— Когда окажетесь в Сан-Франциско, заходите ко мне вмагазин. Я лично продам вам французскую булку, чтобы доказать, что мнеизвестно, где они лежат.

Меган засмеялась.

— Думаю, вам все же стоит открыть и в долине Напамагазинчик, о котором вы мечтаете.

— Я был бы счастлив сделать это.

Впрочем, это всего лишь мечта. И срок его пребывания вКалифорнии подходит к концу. На прощание они еще раз посмотрели в глаза другдругу, и Меган неохотно рассталась с ним, поблагодарила хозяина дома за прием иуехала. Берни услышал, как взревел мотор «Остина-Хили», а затем увидел еечерные волосы, развевающиеся на ветру. Вскоре он отправился домой, думая оМеган, гадая, встретятся ли они опять, с удивлением осознавая, как сильно онаему понравилась и до чего она хороша в этой цыганской кофте, которая незакрывает плеч.

Месяцем позже в дождливую субботу Берни по поручению нянипоехал за покупками в Сент-Элену. Не успел он войти в скобяную лавку, как тутже натолкнулся на Меган, одетую в длинный желтый непромокаемый плащ и красныерезиновые сапоги. Она повязала ярко-красный шарф поверх черных волос. Руки унее, как и у Берни, были заняты множеством пакетов. Вначале Меган удивиласьэтой неожиданной встрече, а потом приветливо улыбнулась. За время, которое онине виделись, она не раз вспоминала о Берни, а теперь явно обрадовалась ему.

— Привет, как поживаете? — Глаза ее горели синимогнем, словно сапфиры, и Берни отметил, что смотреть на нее весьма приятно.

— Неплохо… как обычно… куча дел… А вы?

— Я слишком много работаю, — сказала она сдовольным видом. — А как ваши детишки? — Она задавала этот вопросвсем, кто встречался ей по пути, но было заметно, что она спрашивает не простотак.

— С ними все в порядке. — Он улыбнулся, спревеликим удовольствием почувствовав себя юнцом.

В тот день Берни надел джинсы, видавший виды английскийплащ, а на голову нахлобучил старую шляпу из твида. Стоя рядом с Меган поддождем, он вдруг прищурился.

— Можно пригласить вас на чашку кофе или вы куда-нибудьспешите? — Он помнил про пейджер, который она носила с собой, и про шишкуна голове, которую она помчалась осматривать в День труда посреди вечеринки.

— Нет, мой рабочий день как раз закончился, и я судовольствием выпью кофе.

Она взмахнула рукой, указывая на дверь кофейни,расположенной чуть дальше на той же улице, и Берни торопливо пошел следом заней, недоумевая, зачем он пригласил ее. Каждая встреча с Меган доставляла емуудовольствие, и он негодовал на самого себя, потому что его тянуло к ней, ноему казалось, что это нехорошо. Ему не следует заводить с ней дружбу. Ощущаянеловкость, они сели за свободный стол. Меган заказала горячий шоколад, а Берни— капуччино. Откинувшись на спинку стула, он посмотрел на Меган, Поразительно,до чего она красива, хотя одета совсем неказисто. Меган была одной из техженщин, которые на первый взгляд кажутся неинтересными, но потом постепенноначинаешь понимать, что это заблуждение: у них тонкие черты лица,необыкновенные глаза, удивительная кожа, и все это, вместе взятое, создает неповторимыйоблик, который, впрочем, лишен всякой броскости и завораживает глаз лишь попрошествии времени.

— Почему вы так на меня смотрите? — Ощутив на себеего пристальный взгляд, Меган решила, что у нее что-то не в порядке, но Берниулыбнулся и склонил голову набок.

— Удивляюсь тому, как прекрасно вы выглядите в этомплаще и резиновых сапогах. И вам очень идет красный шарф.

Меган зарделась румянцем, выслушав комплимент, а потомнасмешливо ответила:

— Похоже, у вас испортилось зрение или вы перебралиспиртного. С самого детского сада я всегда была выше всех остальных сверстниц.Мой брат уверял, что мои ноги похожи на фонарные столбы, а зубы на клавишифортепиано.

«А волосы на шелковые нити, а глаза на светлые сапфиры, а…»— Усилием воли Берни заставил себя отвлечься от этого потока сравнений ипопытался сказать вслух что-нибудь менее поэтичное:

— Мне кажется, братья всегда так говорят. Конечно, мнетрудно судить, ведь я был единственным ребенком в семье, но, по-моему, онивсегда ужасно дразнят сестер, считая это своим главным призванием в жизни.

Эти слова живо напомнили ей времена детства, и онарасхохоталась.

— Моему брату это отлично удавалось. Но я души в нем нечаю. У него шестеро детей. — Она задумчиво улыбнулась.

А Берни рассмеялся. Еще одна католичка. Руфь пришла бы ввосторг. Мысль об этом показалась ему забавной. Да, Меган, безусловно, непохожа на дочь миссис Розенталь, манекенщицу, работавшую у Орбаха. Зато она —врач. Это понравилось бы и его отцу, и матери. Если бы дело дошло дознакомства. И тут он напомнил себе о том, что они всего лишь завернули вдождливый день в кафе попить горячего шоколада и кофе.

— Ваш брат — католик? — Если они к тому же еще иирландцы, тогда понятно, откуда у нее такие черные волосы. Но в ответ Меганпокачала головой и засмеялась: