– Возможно, если бы посчитал, что обвинения справедливы.

– И вас не беспокоит, что вы можете ошибиться, неверно истолковать факты и наказать невиновного человека? Или наказать его несоразмерно вине?

– Я думаю, что смог бы разобраться, виновен человек или нет.

– Осознаете ли вы, что ваши действия могли повлечь за собой смерть мистера Фьюри?

– Да. Как и то, что действия мистера Фьюри могли повлечь за собой смерть Айви.

А вот здесь мой отец был доволен. Я видела его плечи, которые расслабленно опустились.

– В материалах дела указывается, что это не первое ваше нападение на человека и что вы и раньше принимали участие в драках. Также следствию известно, что в детстве вы отличались задиристостью и не раз вступали в драки…

Я уронила голову в ладонь. Когда же обвинитель прекратит терзать его?

– Протестую, это не имеет отношения к данному делу, – снова взмахнул своим щитом отец. – Все мальчики дерутся.

– Однако не все дерутся жестоко. На вашей руке, мистер Веланд, нет двух пальцев, вы можете объяснить…

– Нет, – отрезал Вильям, сжимая руки в кулаки.

Обвинитель был собой доволен. Не знаю, как, но ему удалось на последних минутах своего допроса окутать Вильяма аурой жестокого бунтаря. Надеюсь, отцу удастся разогнать этот дым и доказать всем, что Вильям не такой, и что такие люди, как он, не должны сидеть в тюрьме…

Бабушка коснулась моего подбородка:

– Как ты, милая? Ты совсем бледная.

– Я в порядке, бабуль…

– Этот кровопийца прокурор всем голову заморочил, но ты-то по-прежнему уверена, что Вильям – хороший мальчик?

– Естественно. – Я перевела на нее глаза. – Просто не ожидала, что его будут так прессовать. Думала, что все плюнут на портрет Фьюри, разотрут и разойдутся по домам…

– Я тоже, если честно, – нахмурилась она.

* * *

После небольшого перерыва в свидетельскую ложу поднялась Айви в качестве свидетеля защиты. Спокойная, как атомный ледокол в водах Арктики.

– Мисс Эванс, как долго вы встречаетесь с мистером Веландом? – обратился к ней мой отец.

– Два года.

– Можете ли вы коротко рассказать о ваших отношениях с мистером Веландом?

Я сжала в руках стакан с кофе, добытый для меня мамой, так сильно, что с него соскочила пластиковая крышка.

– Вильям замечательный парень, – нежно улыбаясь, ответила Айви. – Я всегда была с ним как за каменной стеной. Что бы ни случилось, знала, что всегда смогу положиться на него. Когда мы впервые встретились – это случилось в баре – он обратил внимание на то, что меня хотят увести оттуда какие-то подозрительные парни. Он понял, что эти люди не мои друзья, и воспрепятствовал этому. Позже выяснилось, что мне подсыпали наркотик в стакан… Однажды я слетела с лыжной трассы на горнолыжном курорте в Норвегии и сломала ногу. Меня вынесло за пределы видимости, в глубокие сугробы. Именно Вильям нашел меня, а не спасатели…

Я опустила глаза, пересчитывая дощечки паркета на полу и испытывая страшное волнение. Меня потрясла нежность в ее голосе и та теплота, с которой Айви говорила о Вильяме. Я подняла глаза и увидела, что Айви смотрит на него. Смотрит глазами, полными благодарности, а потом продолжает:

– Год назад я забеременела от Вильяма. И мы решили оставить ребенка. Но на третьем месяце беременность замерла: ребенок умер. Если бы не поддержка Вильяма, то не знаю, как я смогла бы пережить все это. Он тот человек, на которого можно положиться…

Господи, ЧТО?

Я едва не вскочила со своего места, задыхаясь от потрясения. Так, что бабушке пришлось сжать крепче мою руку и спросить, все ли хорошо.

Мой отец продолжал задавать Айви вопросы, а она воодушевленно рассказывала об их с Вильямом отношениях и о том, как сильны они были. Она, как ангел-хранитель, распростерла над ним крылья, разгоняя черный дым, который напустил обвинитель…

После Айви начали выступать друзья Вильяма, Сейдж и Вибеке, но я не стала слушать. Я поднялась со своего места, протолкнулась сквозь толпу к выходу и выбежала вон. Глаза жгло, в груди все горело, слова Айви «решили оставить ребенка» пульсировали в моей измученной голове. Я прислонилась спиной к стене и прижала к лицу ладони.

Мне ли на самом деле он должен принадлежать? Все, что я видела пять минут назад, все, что слышала, – никак не убеждало в том, что мы созданы друг для друга. Совсем никак.

– Лори? – услышала я, открыла глаза и увидела приближающуюся ко мне бабушку. – Милая…

Она обняла меня, и я расплакалась в ее руках, совсем, как ребенок…

– В чем дело? Почему ты здесь? Друзья Вильяма говорят о нем такие чудесные вещи. Тебе бы понравилось услышать их.

– Кажется, я услышала достаточно, бабушка…

– О чем ты?

– После всего, что сказала о нем Айви, я не могу поверить, что ему нужен кто-то, кроме нее. У них все было так… серьезно, черт возьми! И она до сих пор боготворит его! И она была беременна, и они… решили оставить ребенка! – истеричным шепотом добавила я, уткнувшись мокрым носом в дорогой бабушкин жакет.

– Лори… Знаешь, что я думаю? Просто ей очень сильно хочется его спасти. Тем более что она чуть ли не единственная, кто может сделать это. Но все это вовсе не значит, что они созданы друг для друга. Или что они хотя бы любят друг друга. Это ничего не значит. Имеет значение только то, что ты сейчас умираешь от ревности. И то, что Вильям чуть за тобой не рванул, когда увидел, что ты выбегаешь из зала.

– Правда?

– Правда. Возьми себя в руки и возвращайся. Ты нужна ему…

– Не знаю, бабушка, не знаю…

– Боже милосердный, ну сколько это дитя еще будет сомневаться?! – внезапно воскликнула она, поднимая к небу глаза. – Как смог Ты запихнуть столько сомнений в эту маленькую головку?!

Я горько вздохнула. Возможно, так и есть. Но, черт побери, сложно не засомневаться, когда в истории отношений начинает фигурировать пункт «желанный ребенок»!

– Ведь ты по-прежнему намерена дать Вильяму шанс? – хмуро спросила бабушка. – Лори, ответь мне, что будет после того, как мы выйдем из здания суда?

– Боюсь, мне нужно будет еще раз хорошенько все обдумать. И если у Айви есть хоть какие-то чувства к Вильяму, или у него к ней, то я отступлю. Клянусь, я больше и пальцем не притронусь к тому, кто не предназначен мне.

Я достала телефон и написала сообщение отцу: «Папа, не знаю, успеешь ли ты прочитать, но пожалуйста, не передавай Вильяму мое письмо. Боюсь, я поторопилась…»

– Святые угодники, – пробормотала бабушка, и я увидела, что она заглядывает в телефон через мое плечо. – И кто ж тебя воспитал такой правильной? Это точно не моя школа. Моя школа такова: нападай первой, сражайся насмерть и забирай все, что нравится. И не испытывай угрызений совести… Надо было забрать тебя в младенчестве у твоих слишком добреньких родителей, Долорес Макбрайд. А теперь слишком поздно! Возвращайся в зал, милая, а мне нужно дух перевести…