– Этот Диспор может сильно приукрасить ваши слова, повелитель… – обеспокоенно произнес Мерод, когда они минули служанку, не обратив на нее внимания.

– Может. Однако то, что я велел ему не появляться в замке, вряд ли поможет его дальнейшей карьере.

Мерод понимающе хмыкнул.

– Я уже начал волноваться, когда он заговорил о захоронениях. Кстати, зачем ему это знать?

– Правители думают, что я использую Запретную магию. Хотели проверить фонят ли трупы ею. Любая магия оставляет следы, что уж говорить о Запретной.

– Думаете, они поверят, что вы убиваете всех квихельмов? – поднимаясь по лестнице с ажурными стеклянными перилами, спросил Мерод.

– Нет. Поэтому отныне буду инсценировать их казнь, чтобы подобных вопросов больше не возникало.

– Будете создавать иллюзии, Ваше Величество?

– Иного выхода нет.

Добравшись до самого верхнего этажа своего замка, где было тихо, как нигде, Айдан и Мерод направились в самый конец темного коридора, освещенного лишь факелами. Дойдя до двери, охраняемой двумя латгардами в полной экипировке, король невербально приказал им ее открыть. Перед Айданом и герцогом предстал зимний сад, имевший вид длинного заросшего балкона.

Среди всевозможной зелени стояли два стула друг напротив друга, на одном из которых сидел мужчина с бритыми висками и маленьким золотым кольцом в левом ухе. Король был жадным ценителем женской красоты, не замечая мужскую. Но даже он не мог не признать, что этот квихельм щедро одарен природой.

Первое, что король сделал – это настроил связь с мыслями пленного.

– Напомни свое имя, – произнес Айдан, сев напротив.

– Райн Раймонд.

– Тебя послали убить меня? – спросил король и мысленно добавил приказ: "Говорить только правду".

– Нет, меня послали выяснить, живы ли остальные квихельмы.

– Сколько всего квихельмов в Братстве?

– Около пяти тысяч.

– Как зовут главного?

– Мастер Кутред.

– Он дал тебе это задание?

– Нет. Мастер Брут.

Если до этого момента Айдан и чувствовал что-то странное со связью между своим сознанием и сознанием этого квихельма (именно поэтому король решил пообщаться с ним повторно), то сейчас это ощущение стало практически осязаемым. Словно связующую нить где-то на секунду пережали.

– Откуда ты родом?

– Гиллиан, Магнуг, – продолжал равнодушно отвечать квихельм, смотря на короля стеклянными янтарно-желтыми глазами.

Если бы не этот безучастный взгляд, являющийся главным признаком того, что Айдан держит мысли под контролем, он бы подумал, что на мужчине стоит защита, как на ардальских послах. Хотя нет, этого быть не может. С послами связь не устанавливалась вовсе, а здесь она чувствовалась, но не так как обычно. К тому же если нет связи, то и его мысленных приказов не слышно.

– Кто ты по национальности?

– Саргат.

Опять возникло это неприятное ощущение.

– Кем были твои родители?

– Отец рыбак, мать торговала на рынке.

– Как ты попал в Квихл?

– Меня выбрала савира.

– Кто ты сейчас по рангу?

– Старший ученик.

– А татуировка креста на шее, какой это ранг?

– Подмастерье.

– Каково же отличие Мастера?

– Крест, обвитый плющом.

Король отложил это в своей памяти.

– Братство хочет убить меня?

– Да.

– Ты верен Братству?

– Да.

"Смотри прямо мне в глаза", – мысленно приказал Айдан. Его невербальные приказы (если, конечно, не стояла защита Кронуса) всегда исполнялись в точности и беспрекословно, но если их произносить вслух, эффект неизменно становился мощней.

После того как Райн Раймонд перевел пустой взгляд с плеча короля в его синие глаза, правитель Фостэйна заговорил:

– Отныне ты будешь верен мне. Братство теперь твой главный враг. Главная цель для тебя – сохранность моей жизни. Любой мой враг – твой враг. Я для тебя отныне царь и бог.

Квихельм тут же встал со стула, опустился перед королем на колено и, смотря в пол, произнес:

– Моя жизнь – ваша жизнь, повелитель!

Айдан протянул ему руку. Раймонд взял ее и поцеловал кольцо с огромным рубином, венчавшим средний палец правой руки. Показалось или нет, но правитель Фостэйна видел, как на долю секунды ноздри мужчины гневно дрогнули.

– Отправляйся к начальнику охраны и доложи ему, что ты в его личном подразделении.

Не глядя на короля, Раймонд поднялся, поклонился и молча вышел. Айдан смотрел ему задумчиво вслед.

– Вы чем-то обеспокоены, Ваше Величество? – поинтересовался герцог, садясь на место квихельма.

– Что-то не так в этом Раймонде…

– Это же квихельм, Ваша Светлость, в них во всех что-то не так.

Попытался успокоить Мерод короля, однако тревога не развеялась.

– Нет, нет. Этот такой первый. Что-то в его голове.

– Защита?

– Тоже нет. Что-то другое… Приведи его ко мне вечером, в тронный зал. Хочу еще с ним побеседовать. Посмотрим, как он отреагирует на предложение отправиться с войной в родные земли.

– Вы хотите взять его с собой в Магнуг? – спросил Мерод тоном, словно сомневался в здравом рассудке короля.

– Да. Посмотрим, кажется мне или нет, что он может обходить мои приказы.

Глава 17

Побег.

Нет хуже вещи, чем сидеть и ждать, когда близким людям нужна помощь. У каждого свои причины бездействия. Кто-то слишком слаб; у кого-то нет средств, чтобы помочь себе и тому, кто нуждается; а кому-то необходимо выждать определенное количество времени, чтобы начать действовать.

Энира же стала обладательницей всего этого унылого букета. Прошло пять с лишним месяцев, как Хардраг взялся за нее. Нельзя не отдать ему должное, толк был. От мортенийца она, конечно, не отобьется, но убежать запросто сможет. Однако, по словам Подмастерья, этого было недостаточно, якобы, она еще не готова для встречи с "опасным миром" за стенами Квихла.

Самое обидное, Сараха его полностью поддерживала. На слова же воспитанницы, что полгода уже почти истекли, провидица сказала, что видит Селира в добром здравии еще на несколько месяцев вперед. Фархары изучают его магические способности, чтобы понять – повлияла ли на него магия Спящих из кольца.

Что касается отца, то он был в надежных руках, и эти руки до сих пор не дали скользнуть ему за грань насовсем.