Учитель! мы знаем, что Ты справедлив и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лицо, но истинно пути Божию учишь. Позволительно ли давать подать кесарю или нет? давать ли нам или не давать? Но Он, зная их лицемерие, сказал им: что искушаете Меня? принесите Мне динарий, чтобы Мне видеть его. Они принесли. Тогда говорит им: чье это изображение и надпись? Они сказали Ему: кесаревы. Иисус сказал им в ответ: отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. И дивились Ему».

Поскольку учение Иисуса и его поступки не очень удобны первосвященникам, они пытаются его каким-то образом спровоцировать. Давайте разберемся, в чем здесь провокация. Подать в римском государстве платится римской монетой, и это для евреев проблема. Дело даже не в том, что римляне – оккупанты, а в том, что на монете изображен цезарь и написано «Тиберий, сын божественного Августа». В общем, монета откровенно языческая. Даже держать в руках такую монету еврею непозволительно – она «нечистая», идолопоклонническая. Платить подать, да еще и такой монетой – верх национального унижения, причем не только политического, но и религиозного. В нее нужно вложить свой труд, а потом отдать цезарю, тем самым признавая его право на это и первенство в вопросах веры. Каждый раз, выплачивая такую подать, еврей фактически совершает религиозное преступление – как бы поклоняясь языческим богам. Любопытно, что к Иисусу с этим вопросом приходят вместе фарисеи и иродиане. Фарисеи – партия, которая появилась в период вавилонского пленения, то есть на момент повествования это сравнительно новое религиозное течение (впоследствии на нем будет выстроена синагогальная культура, которая станет соперницей храмовой). Фарисеи сильно ориентированы на закон и Писание. А вот иродиане – это прагматики, отнюдь не религиозная партия в отличие от фарисеев и саддукеев. Иродиане – политическая партия, команда Ирода-царя, марионетки Римской империи, то есть они способствуют процветанию римской власти. Когда иродиане приходят к Иисусу с вопросом «платить кесарю или нет», их позиция очевидна: естественно, платить. Задавая этот вопрос, они хотят понять, за римскую власть Иисус или против. Если против – добро пожаловать на допрос к прокуратору. Фарисеи как ревнители закона должны были придерживаться точки зрения, что кесарю платить не следует, ведь это противоречит закону, но публично они всегда заявляют, что подать платить нужно, ведь если не платить, это обернется бедами, восстаниями, казнями, войной. Это, кстати, во многом напоминает позицию современной церковной организации по вопросам, связанным с документами, ИНН, штрих-кодами: в кулуарах постоянно идут разговоры, что все это к концу света, к антихристу, но официальная позиция – можно. В общем, казалось бы, иродиане и фарисеи солидарны по вопросу «платить подать или нет», но, задавая его вместе, они ставят вопрошаемого в тупик. Если Иисус скажет, что платить нужно, иродиане будут удовлетворены, а фарисеи будут довольны таким ответом только с виду: ведь если человек, претендующий на статус мессии, говорит, что нужно платить подать, значит, он не собирается свергать власть римлян, то есть никакой он не мессия. Если же Иисус ответит, что платить не нужно, монета языческая, и держать ее в руках – это акт идолопоклонства, а римляне – оккупанты, тогда ему не миновать ареста иродианами.

«Но Он, зная их лицемерие, сказал им: что искушаете Меня? принесите Мне динарий, чтобы Мне видеть его. Они принесли. Тогда говорит им: чье это изображение и надпись? Они сказали Ему: кесаревы. Иисус сказал им в ответ: отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. И дивились Ему». На монете действительно был изображен кесарь. В древней культуре легитимность той или иной валюты обеспечивалась изображением человека, которое было на монете. То есть фактически гарантом стабильности монеты было не римское государство, а конкретный человек – в данном случае цезарь Тиберий. Формально все золотые монеты, на которых было изображение цезаря, принадлежали ему в буквальном смысле слова: изображение выполняло функцию личной подписи, доказывавшей принадлежность подписавшему. Изображение гарантировало, что это золото – настоящее и чистое – и может ходить на территории этой географической области, обмениваться на разнообразные блага, ресурсы и услуги. Это золото принадлежит цезарю, даже если лежит в кармане какого-то человека, а так как все услуги и ресурсы обмениваются на его золото, то и жизнь всех людей тоже как бы принадлежат цезарю.

Итак, что отдавать цезарю – понятно: монету, на которой стоит изображение цезаря. Если продолжать аналогию, Богу надо отдавать ту монету, на которой стоит изображение Бога. Здесь мы возвращаемся к первой книге Библии, к первой книге Торы – к Бытию, и вспоминаем, кто носит на себе изображение Бога: «И сотворил Бог человека по образу Своему и по подобию» (Быт. 1:26). Иными словами, та самая ценность, та самая валюта, на которой стоит изображение Бога – образ Бога, отпечаток, чеканка Бога – это и есть сам человек. Монета, на которой стоит изображение цезаря, принадлежит цезарю. Монета, на которой стоит изображение Бога, принадлежит Богу. Таким образом Иисус переводит дилемму в другое измерение: из категории обвинения в идолопоклонстве в духовную сферу. Теперь никакой проблемы нет: золото цезаря – отдавайте его цезарю, пусть забирает свое золото. А то, что принадлежит Богу, то есть самого себя, нужно отдавать Богу. В контексте божественного промысла быть человеком, который отдает Богу то, что принадлежит Богу, – значит быть собой, потому что только в этом случае человек соответствует собственному призванию и собственной ценности. Не соответствовать образу Бога, не принимать его в себе – это и значит не отдавать Богу Божье. Ну и рано или поздно золото, которое не соответствует эталону, переплавляют, очищая от чуждых примесей, в процессе переплавки шлак выгорает, золото остается. Кстати, в этом ключе вся тема с огнем (геенна, огненное озеро) предстает немного по-другому: это не вечные мучения, а процесс очищения. Ненужное сгорит, ценное останется. И это в чистом виде эволюционный принцип, о котором спустя время в другом контексте расскажет Чарльз Дарвин.

Чтобы правильно понять метафору монеты, принадлежащей Богу, надо пояснить еще кое-что. Если мы представляем Бога как отдельное существо, выселяем его куда-то за пределы нашего мира, то образ монеты подразумевает, что человек – своего рода заложник у Бога. Но в христианском дискурсе Бог не где-то далеко, Бог – внутри нас. То есть человек – заложник не у кого-то запредельного, а только у самого себя. Так же как молоток, например, – заложник того, что он молоток. Ты, конечно, можешь сказать «я не хочу быть молотком», но ты – молоток, а значит,