от этой штуки, ты этого не получишь, потому что это не дверь в Преисподнюю. Даже если ты ее найдешь, я сомневаюсь, что она даст тебе больше, чем смутное отражение.

— А охотница на ведьм? — Глаза Марса цвета эбенового дерева обратились к Камилле. — Ты тоже приехала из своей родной страны в погоне за иллюзией?

— Зеркалом заинтересовалось испанское правительство, — ответила она с невозмутимым спокойствием, которое, возможно, было очередной хорошо сыгранной иллюзией. — Они дали мне задание его найти. Но их интерес вовсе не гарантирует, что зеркало реально.

— О боже! — воскликнула Венера, коротко рассмеявшись. — Очень увлекательная книга о представителях преступного мира, охотнице на ведьм, посланной с миссией из Испании, испанских солдатах, англичанах… Этот бульон не похож на конский навоз, не так ли, брат? Из него получается очень интригующее блюдо.

— Истинно так.

В своем малиновом пиджаке и черных бриджах, белой рубашке с оборками и в прекрасных сапогах до колен, которые, казалось, были сшиты из кожи какой-то рептилии, Марс Скараманга мог бы сойти за молодого графа, окруженного толпой слуг и прекрасных дам, а не за обычного человека. У них с Венерой — которая была одета в светло-серое платье с фиолетовой отделкой и высоким воротом, — была даже огромная вилла, полагающаяся наследникам знатного рода. Они также знали, как одеться к ужину. Но, несмотря на все это, а также на силу, авторитет и очевидный ум, они были сумасшедшими, если считали, что зеркало способно принести им какой-то дар из демонических лап.

Хадсон продолжил лениво ковырять свой ужин. Аппетита у него не было, хотя в глубине души он прекрасно понимал, что это его последняя трапеза. Но… что с того? Могила поглощает и голодных, и сытых. Хуже всего было то, что им с Камиллой суждено стать кошачьим пиршеством.

— Нет смысла мучить нас, — сказал он, чтобы сменить тему. — Мы знаем не больше вашего.

Марс поднял палец.

— Но у вас была возможность поговорить с Валериани до того, как мы добрались до вас. Он мог сказать что-то важное.

— Он этого не сделал.

— Вы слишком быстро отнекиваетесь. У нас еще будет возможность немного расшевелить вашу память, но сейчас я хотел бы услышать о колониях.

Первым порывом Хадсона было сказать этому человеку, чтобы он засунул свои уши себе в задницу, но, с другой стороны… любая отсрочка неизбежного была самой аппетитной закуской на этом столе. К тому же, это давало дополнительный шанс подумать. Поэтому он начал с подробного описания Нью-Йорка, приукрашивая его настолько, насколько позволял разум человека, чья последняя прочитанная книга была о распутной дочери трактирщика и странствующем проповеднике.

Венера.

Делая вид, что заинтересована в куче мусора, которую извергал англичанин, Венера прислушалась к пространству вокруг, потому что услышала, как кто-то позвал ее по имени. Это был шепот, словно исходящий из дыма, который клубился над одной из свечей. Голос был странным. В нем будто смешивался мужской и женский… и все же Венера Скараманга отчасти узнавала в нем свой собственный.

Венера.

И вот снова, все тот же едва слышный шепот.

Она поняла, что справа от нее и позади ее брата стоит фигура. Она повернула голову и всего в нескольких дюймах от стула Марса увидела безликую сущность в фиолетовой мантии, которую Блэк называл Доминусом. Темный провал на месте ее лица был обращен к ней.

Венера.

Говорил ли с ней этот фантом, или это был лишь голос внутри ее головы? Настоящий ли он, или порожденный ее собственным сознанием?

— На что ты смотришь? — с легким раздражением поинтересовался Марс.

— Что? — спросила она по-итальянски.

— Я спрашиваю, на что ты уставилась. Ты словно увидела призрак.

— Здесь нет призраков, — ответила она на родном языке, хотя Доминус при этом не сдвинулся с места и не превратился в туман.

— Ты находишь наших гостей скучными?

— Да.

— Тогда уходи, если хочешь.

Нет, — раздался голос Доминуса, — non te ne andrai.

Ты не уйдешь.

Венера начала отодвигать стул от стола, но заколебалась.

У меня для тебя сообщение, — снова по-итальянски сказал Доминус. Она отвела взгляд и уставилась в свою тарелку. Рослый англичанин все продолжал говорить, явно стараясь выиграть время, хотя Марс, похоже, искренне наслаждался его болтовней.

Послание, — сказал Доминус, и Венера вздрогнула. Это было на самом деле, или она падала в пропасть?

Она взяла вилку и повертела ее в руках, словно это было оружие против ее собственного разума или вторгшегося призрака.

— Что с тобой? — Голос Марса донесся откуда-то издалека.

— Ничего, — сказала она, но услышала, как дрогнул ее голос.

— Ты странно себя ведешь. Не можешь дождаться момента, когда эти двое войдут в твою особую комнату?

— Именно.

— Терпение, сестра. Я не доел и хочу насладиться беседой, которая не имеет отношения к семье.

— Поступай как знаешь, — ответила Венера. Однако, когда она начала подниматься, Доминус снова окликнул ее.

Венера. Ты обречена на неудачу.

Она снова опустилась на стул, сердце бешено заколотилось.

Марс заслушивался болтовней этого здоровенного ублюдка, а охотница на ведьм как-то странно смотрела на Венеру. Великая госпожа Семейства Скорпиона подумала, что, если бы у нее был настоящий нож, а не этот нож для резки ветчины, она бы срезала морду с черепа этой сучки.

Как печально, — прошептала тварь. Может, это все же ее собственный голос?

Да, это был ее собственный голос, но казалось, что она слышит смесь из полудюжины голосов — женских и мужских — одновременно. Она опустила голову, уставившись в свою тарелку. Дрожащей рукой взяв серебряный кубок с вином, она быстро отставила его в сторону, потому что заметила в нем отражение фигуры в пурпурном одеянии, стоящей позади ее брата.

Как печально, — прошептал Доминус, — что ты умрешь старой и сломленной.

Остановись, — мысленно приказала она, но Доминус не умолк. Древнее существо, коим оно и являлось, продолжало:

Вся красота исчезнет. Твоя свеча жизни превратится в уродливый оплавленный огарок, и никто на этой земле не будет оплакивать сморщенные обломки, лежащие в гробу.

— Хватит! — почти выкрикнула она, так напугав Марса, что тот подпрыгнул на стуле.

— Господи, Венера! — воскликнул он, покраснев. — Если тебе не нравится, иди в свою комнату и покорми свою кошку или сделай еще что-нибудь!

— У твоей сестры какие-то трудности,