– Глупости все это, Константин Михайлович, –сказал в конце концов Стольник, когда смог вставить словечко.

– Да что вы говорите?! – саркастически возопилШумков. – Посмотрел бы я на вас, окажись вы на моем месте…

Даша осклабилась – не зная того, атаман угодил в десятку.

Во время исторической вербовки Стольник держался, правда, нестоль медузообразно, однако размазан был Дашей по стенке не менее качественно,уж у него-то были реальные шансы уйти из ее кабинета под конвоем…

Однако сейчас его голос звучал с ленивым превосходством:

– Вы уж простите, Константин Михайлович, но сыскари васпоймали на примитивный ментовский трюк. Напугали с ходу, вы и поддалисьсгоряча. Нечего было пугаться…

– Хорошо вам говорить! А подписка о невыезде?

– Эту подписку ваша рыжая может использовать вместо«тампакса». Подписка о невыезде – дело серьезное, требует согласования иодобрения в верхах…

– Правда?

– Будьте уверены. И потом, с ответственностью за дачуложных показаний они вас опять-таки примитивно подловили. Алиби у вас имеетсятвердое – значит, вы не более чем свидетель. Отсюда проистекают дванемаловажных обстоятельства: во-первых, вы имели право вообще не давать никакихпоказаний – никто не обязан свидетельствовать против себя самого, естьтакая статья в новой Конституции. Во-вторых, на предварительном дознании с васи не имели права брать подобных подписок.

«Нахватался, обормот», – мысленно прокомментировалаДаша. И виртуозно смешивает сейчас правду с утешительной ложью, успокаиваядурачка…

Последовала долгая пауза, и наконец Шумков растерянно, злопротянул:

– Так это что же, она меня взяла на пушку?

Смешок Стольника:

– Константин Михайлович, вы талантливый ученый иблестящий политик, но в общении с мусорами, простите, дитя малое. Да ещевдобавок детективов не читаете. Это же примитивнейший прием – напугать человекас ходу и попытаться выудить максимум информации, пока он ошарашен, растерян…

Шумков после очередной паузы дал Даше развернутуюхарактеристику – с использованием всех богатейших возможностей великого имогучего русского языка, почти не повторяясь. Даша и не подозревала у неготакого таланта.

– Не переживайте вы так, – примирительно сказалСтольник. – Дашенька Шевчук – очаровательная женщина, вот только должностьу нее собачья. Это она от бессилия. Не знает, к чему и прицепиться – следствиебуксует, начальство давит…

– Но не врала же она насчет их подполковника…

– Не врала. Увы. История вышла банальнейшая, КонстантинМихайлович. Означенный подполковник, будучи мужиком нормальной ориентации,старательно трахал Женечку Беклемишеву, где только удавалось. Где-то они тампересеклись и познакомились… Эта дура притащила его на Короленко, и там… Она жебыла полной и законченной наркоманкой, вы не догадывались? Наглоталась своейдури вовсе уж под завязку, взяла пистолет… Бог знает, что ей там примерещилось…Менты эту историю замалчивают, как могут – ну, неудобно же… Однако сделатьвас козлом отпущения – кишка тонка. Никто вас не отдаст, Константин Михайлович,не берите в голову. А на рыжую смотрите философски. Многого она добилась впрошлый раз? То-то. Вы телефончик адвоката не потеряли?

– В блокноте лежит…

– Сейчас же позвоните, назначьте встречу и обговоритевсе. Если вызовет снова – идите с адвокатом. Имеете право. Игорь вам составиттакую телегу, что рыжая долго будет охать по ночам… Они вам ни-че-го-шенькипришить не в состоянии. Алиби у вас железобетонное. Давать другим ключи отсвоей квартиры – не преступление.

– А если они станут выяснять, кто дал деньги наквартиру?

– Обязательно спросят, я думаю. Хоть за что-топостараются зацепиться.

– Что же, мне рассказать о Фирсове?

– Нет, о Фирсове рассказывать не надо… – задумчивопротянул Стольник. – Ага, вот что! Скажите им, что квартиру оплатила фирмаМарины. Ничего криминального в этом нет. Вот когда в следующем году вы незаплатите налог с дареного, сие будет противозаконно, а пока что все чисто.Меценатствовать не возбраняется.

– А Марина Сергеевна…

– Сейчас, – сказал Стольник. Какое-то время стоялатишина, раздавались лишь тихие звуки, свидетельствовавшие, что он снялтелефонную трубку и набирает номер. – Марина? Виктор, если ты не узнала…Слушай, я тут только что узнал о твоем ужасно благородном поступке… То есть какэто о каком? О той квартире, которую твоя фирмочка преподнесла в дар господинуШумкову для штаб-квартиры его движения… Да что ты, какие слухи? Не надостесняться благородных поступков, звезда моя, у меня самые точные сведения, инапрасно ты скромничаешь. Роман мне по секрету рассказал. Твоя фирма, и неспорь… Умница ты моя! Я же говорю, что сведения у меня совершенно точные… Нуда. Ну конечно. Только, Мариночка, ты это по бумагам проведи в самые кратчайшиесроки, а то тут объявились любители считать деньги в чужом кармане… Нет,несерьезно. Ерунда. Вот и лапочка, целую… – тихий стук вложенной в гнездотрубки. – Ну вот все и уладилось, Константин Михайлович. Это непробиваемо.Уже через четверть часа будет готова надлежащая бумага…

А параллельно, я вам гарантирую, предпримем кое-какие шаги,чтобы подобрать очаровательной Дашеньке намордник по размеру. Честью клянусь.Ну, успокоились? Не паникуйте по пустякам, берегите нервы – вы необходимыСибири…

– Спасибо…

– Пустяки. А то вы не знали, что в моем лице имеетеверного сторонника… Но к адвокату обязательно идите. Она уже получила выволочкуза Киреева, нужно развивать успех…

Похоже, собрались расставаться. Даша взяла тощую папочку иприоткрыла дверцу:

– Я пошла работать, ждите. Только передвиньтесь во-онтуда, чтобы был полный маневр…

– А Шумков? – спросил Паша.

– А черт с ним, – сказала она. – Он своюфункцию выполнил, пусть катится на все четыре…

Быстро пересекла скверик по диагонали, подождала, когдаШумков вылезет и направится в сторону проспекта, а машина, медленноразвернувшись, двинется к светофору. Ускорила шаг, сошла на проезжую часть иэнергично замахала. Почти сразу же «ауди» сбросила скорость и притерлась ктротуару – Стольник ее моментально узнал…

Стольник распахнул дверцу. Судя по его лицу, он все ещеверил в невероятное совпадение, ему чертовски хотелось верить… Даша преспокойновлезла в машину, села, вольготно вытянув ноги – после «Волги» было не в примерпросторнее, – закурила, принялась созерцать преуспевающего чиновника.