Сначала пил валерьянку и пустырник, но они непомогли. С каждым днем делалось все хуже и хуже, пропал аппетит, МихаилаПетровича мучила невесть откуда возникающая температура, появились бессонница,раздражительность. Все окружающие вызывали в нем неконтролируемую злобу, но вособенности Анна. Иногда мужу хотелось схватить жену за волосы и начать битьголовой о подоконник до тех пор, пока умение владеть собой не покинет супругу ита не заорет благим матом.

Желание возникало спонтанно, безо всякой виныАнны. Профессор спускался в гостиную, натыкался взглядом на жену, мирносмотревшую телевизор, вдыхал аромат домашнего яблочного пирога и понимал:сейчас сорвется, завизжит, затопает ногами, завоет, надает пощечин супруге.Огромным усилием воли Михаил Петрович гасил вулкан и с трясущимися рукамиубегал к себе в кабинет.

— Ты куда? — удивлялась Анна. — Садись,новости вместе поглядим.

— Мне надо работать, — истерически взвизгивалМихаил Петрович и запирался на втором этаже.

Но, понятное дело, ни о каком творчестве речии не шло — Антонов валился на диван и хватался за книгу. Он «подсел» на ГалинуКуликову, ее детективы успокаивали и расслабляли, а от научной литературыдепрессия становилась лишь круче. И еще: он от тоски начал вести дневник —словно истерическая девица, записывал свои обиды в толстую тетрадку, ее нашлипосле смерти Антонова.

Михаилу Петровичу следовало обратиться кврачу, а он упорно пытался вылезти из беды самостоятельно. Затоптав в очереднойраз истерический припадок, Михаил Петрович уехал в город, добрался до аптеки имрачно спросил у пожилой провизорши:

— Есть что-нибудь от тоски?

Фармацевт деловито спросила:

— Что беспокоит?

В аптеке в тот момент покупателиотсутствовали, провизорша смотрела с участием, и Михаил Петрович неожиданноначал жаловаться на жизнь.

Старушка выслушала профессора и сказала:

— Мой совет — ступайте в поликлинику, нужныевам препараты строго по рецепту.

— Дайте хоть что-нибудь! — взмолился Антонов.

Бабушка выложила на прилавок… «Анин» исообщила:

— Попробуйте, он придает силы. Многие охотноберут, по крайней мере, апатия спадет, но с остальными проблемами витамины несправятся.

Михаил Петрович чуть не расхохотался во весьголос, впервые за год к нему вернулось хорошее настроение. Он приобрел баночку,приехал домой, поставил упаковку у зеркала, начал снимать куртку, и тут к немуподлетела Китти. Дедушка отвлекся на внучку, пошел с ней внутрь дома, потом,спустя полчаса, вспомнил про «Анин» и вернулся в прихожую. Профессор не хотел,чтобы жена или дети, обнаружив его у зеркала, стали спрашивать: «А кто у насвитамины пить собрался?»

Баночки на месте не оказалось. Михаил Петровичрассердился, увидел сумку Анны на пуфике, испытал очередной прилив злобы и пнулни в чем не повинную кожаную вещь. Сумка упала на пол, из нее вывалился…«Анин». Антонов живо схватил упаковку. Подумал: очевидно, аккуратистка жена,войдя в дом, увидела витамины, решила убрать их в аптечку, положила в сумочку,но ее окликнула Марина, и она пошла хлопотать по хозяйству.

Слава богу, никто не видел, как Антонов принес«Анин», и никто не заметил, как он его вытащил из сумки жены. Михаил Петрович,не имевший понятия о бизнесе супруги, не знал, что ему в руки попала«заряженная» порция, допинг, приготовленный для человека, с которым предстояловстретиться его супруге.

Анна же, вернувшись в прихожую, нашла сумку наполу, стала искать «Анин» и обнаружила его под галошницей. Ничего странного вситуации супруга профессора не усмотрела: наверное, сумку с пуфика столкнулаБелочка, и круглая баночка выкатилась. Только теперь у Анны оказались самыеобычные витамины, те, что профессор купил в аптеке. В принципе, жена Антоноварассудила правильно, только когда собака толкнула столик у зеркала, на полупала покупка профессора.

Придя в кабинет, Михаил Петрович открылдневник и сделал запись: «Смешно. Купил «Анин». Попробую. Судьба. Потерял банкув прихожей, нашел в сумке Анны. Надо принимать». Баночку Антонов спрятал у себяпод матрацем. Глупо? Очень. Но Михаилу Петровичу отчего-то было стыдно переддомашними — еще начнут смеяться над главой семьи, пьющими им же самимразработанное средство. Это вроде как читать вслух собственные стихи.

В среду, меняя хозяину белье, Маринаобнаружила лекарство. Она показала находку Асе и удивилась.

— Зачем Михаил Петрович витамины спрятал?

Нянька повертела упаковку.

— Надо же, самую большую притырил, тристатаблеток. Понятненько.

— Что? — недоумевала Марина.

Ася прищурилась:

— Небось сам себе по спецзаказу сделал,использовал самые лучшие, свежие средства, и получились супервитаминки! Нестанет же профессор дерьмо пить. Ну-ка, я себе отсыплю.

— Ой, не надо, — испугалась Мара, — ещезаметит!

— Думаешь, он их считать будет? — захихикалаАся. — Возьму штук двадцать, попробую, может, перестану постоянно засыпать находу. И ты натряси себе, вместе полечимся. Михаил Петрович не заметит,лекарства тут прорва. Думаю, оно шикарное, иначе с чего хозяин стал бы егопрятать? Вон, смотри, все открыто валяется, а эта баночка под матрацем была.Почему?

Мара пожала плечами.

— А потому, что оно суперское. Людям абы чтопродают, а себе самое сладенькое. Не хочет делиться, — заключила Ася и сталавытряхивать на ладонь таблетки. — Давай тоже попробуй.

И Мара дрогнула. Несколько дней домработница инянька старательно пили допинг, заедая его конфетами и запивая чаем с вареньем— и Мара, и Ася отчаянные сластены. А добавка, напомним, не совместима ссахаром. Результатом употребления «витаминов» стали яркие галлюцинации, которыеиспытали женщины: одной привиделся окровавленный хозяин, другая узрелависельника.

Самое интересное, что Анне и в голову непришло заподозрить в странных происшествиях допинг. Она предположила, чтоМихаил Петрович по непонятной причине решил жестоко подшутить с прислугой, но,чтобы не устраивать скандала, как всегда, спустила дело на тормозах. Даже умнымлюдям свойственно проявлять недогадливость.