Верочку едва не погубила ее жалостливость. С Антоном онабыла в хороших отношениях и даже искренно сочувствовала парню, совала емуденьги и делала милые подарки. Антон чувствовал себя страшно униженным, когдаВеруся вкладывала ему в кошелек доллары. От Альбины он брал дотацию спокойно,все-таки сестра, но Вера с ее участливыми взглядами и словами: “Ничего,Тошенька, ты обязательно прославишься”, доводила мужчину почти до нервнойтрясучки. К тому же Верочка принадлежала к миру искусства, писала довольнонеплохие картины и пару раз весьма удачно продала свои работы. А Антону невезло: его стихи неизменно возвращались из редакций и издательств назад кавтору. Печатать эти опусы не хотел никто. Антон попросил у Альбины денег,чтобы выпустить книги за свой счет, но сестра зависела целиком и полностью отмужа, а тот ехидно заявил:

– Слишком дорогое хобби у нашего лентяя. Предложи ему лучшерыбок разводить, дешевле обойдется.

Антон только скрипнул зубами, услышав отказ. Он вообщебезукоризненно владел собой, сохраняя имидж милого, рассеянного парня,полностью поглощенного рифмами. Но никто не знал, какой огонь скрывался за егоспокойной улыбкой. Верочка, прослышав про то, как Никита отреагировал напросьбу Антона, пришла в негодование и сказала парню:

– С удовольствием помогу тебе. Издадим книгу, потом другую,могу даже иллюстрации нарисовать! Ты станешь членом Союза писателей, а там,глядишь, и издательства заинтересуются, главное – начать!

Никита весь перекосился, но он не мог запретить Верочкераспоряжаться ее собственными деньгами.

– Правильно, – буркнул Соловьев, еле живой от злобы, –обязательно сделай иллюстрации, может, кто на них клюнет и возьмет книжонку. Ато про любовь-морковь тошнит читать.

Огромным усилием воли Антон сдержался, весь гнев егоотчего-то обратился не на хама Никиту, а на милую Верочку. Да еще она обнялаего ласково за плечи и сказала:

– Не обращай внимания, Тоша, мы прорвемся. Ой, а почему ты дрожишь?

– Замерз, – старательно улыбнулся Антон.

На самом деле его колотило от злости, и он чуть не опустилна голову Веры огромную хрустальную вазу, стоявшую на буфете.

В ту ночь Антон никак не мог заснуть. Чтобы слегка притушитьбушующий в груди пожар, он сел в кресло и закурил. Пятнадцать лет Альбина живетс Никитой, и двенадцать лет прошло с тех пор, как они разбогатели. За все этовремя ему, Антону, перепадали жалкие подачки. Даже машину он водит подоверенности, донашивает, так сказать, обноски за Никитой. Зять счел “Нексию”не слишком престижной, купил себе роскошный “БМВ”, а прежний автомобиль скинулАнтону, но не подарил, а просто выдал на него доверенность. Злоба душиламилого, интеллигентного Тошу. Больше всего ему надоело прикидываться сизокрылымголубем. Ну почему он должен просиживать штаны в какой-нибудь конторе? Толькоиз-за зарплаты? Но ведь деньги в семье есть.

Тут неожиданно проснулась Ксюша и спросила:

– Эй, Тошик, ты где?

– Спи, дорогая, – сказал любовник и вздохнул.

Даже баба ему досталась третьего сорта, из тех, которыеникому не нужны. Глупая, приставучая, не шибко красивая… Вот если бы в егоруках оказались миллионы Соловьевых…

Стояла глубокая ночь, только ясно и четко тикали настенныечасы. И так же ясно и четко Антон понял: от них надо избавиться, ото всех. Аначнет он с противно-ласковой Веры. Ну достала она его своей жалостью изаботой.

Наутро Антон принялся обдумывать план. Он не хотел убиватьВеру, честно говоря, боялся ответственности. Нет, в его голове родился инойзамысел.

Уже давно из России увозят на Восток молоденьких дурочек,желающих стать танцовщицами и официантками. Как правило, оказавшись на месте,где-нибудь в Турции или Иордании, девушки понимают, что их обманули и импредстоит работать проститутками. Вот пусть Верочку похитят и заставят написатьсобственноручно письмо типа: “В моей смерти прошу никого не винить, умираюиз-за несчастной любви”. А потом сложат ее одежду на берегу реки, придавятзаписку камнем… Вот все и подумают, что девушка утопилась. Натура онаартистическая, только предсмертное послание должно быть написано ее собственнойрукой, иначе возникнут подозрения. Но убивать заботливую родственницу не надо,пусть живет где-нибудь в арабской стране, обслуживая клиентов. Убивать грех…

Вы не поверите, где Антон нашел исполнителя собственногозамысла – в газете “Из рук в руки”. Прочитал объявление: “Красивые, молодыедевушки требуются фирме “Гермес”. Работа за границей по контракту: официантки,танцовщицы, певицы. Интим исключен. Десять лет на рынке, безопасностьгарантируем”.

Как Антон и предполагал, за милым объявлением скрывалсясутенер по имени Константин. Парень давно освоил прибыльную профессиюсодержателя публичного дома и вербовал таким образом наивных дурочек.

Тоша, наклеив усы, надев очки и, натянув парик, отправился кКонстантину. Подлец подлеца видит издалека. Договорились они мигом. Константинзапросил за выгодную для себя операцию десять тысяч долларов. Антон пошел кВере и сказал:

– Ты вроде хотела помочь мне с книгой? Боюсь, сумма большая,целых десять тысяч баксов.

– Конечно, Тошенька, – согласилась Верочка и дала ему деньгина… свое похищение.

Сама процедура прошла без сучка без задоринки. Антонпозвонил Верочке в “Барвинково”, сказал: “Я заболел. Не можешь ли вернуться нанеделю домой?”

Вера моментально села в машину. У поворота на шоссе стоялавтомобиль Антона, а рядом и сам Тоша. Удивленная Верочка вышла из“Фольксвагена”, подошла к Тоше, тот, мило улыбаясь, проговорил:

– Знакомься, Веруся, мой друг.

Вера села в машину Антона на заднее сиденье возлеКонстантина, почувствовала легкий укол, и все, свет померк.

Дальнейшее она помнит смутно. Сначала появился парень,упорно твердивший:

– Ну, давай же, давай…

Что давать, Вера не поняла и вновь провалилась в забытье.Потом возникла девушка, кормившая ее супом, следом опять парень. Затем онаочнулась одна в незнакомой комнате. Хотелось в туалет. Вера встала, вышла вкоридор, не понимая, где она, толкнула дверь и, ничего не соображая пошла полестнице вниз. Затем вышла на улицу и замерла на углу, не зная, что делать.

И тут она столкнулась со мной. Я привезла Верочку к намдомой, а тем временем в квартире на Сонинской началась паника.

Дело в том, что Константин “выключил” Веру при помощи весьмасильнодействующего препарата, применяющегося в большой психиатрии.