И вместо того, чтобы забыть только Джеймса и Эветт, Бабет каждый день стала забывать все больше о себе и о мире, в котором жила.

Глава 39

Дарсия

Я ничем не могла помочь Бабет. И прощание с ней после того, как я вынырнула из ее прошлого, было для меня тяжелым.

Несмотря на то, что я была лучшей разрушительницей проклятий в городе, я ничего не могла поделать с заклятием, которое было настолько сложным и настолько из чуждых для меня областей магии, что я не могла его даже понять, не говоря уже о том, чтобы отменить. Единственным способом, который оставался, было обратиться к самому Джеймсу. Он должен будет рассказать мне, как именно было создано заклинание, чтобы я смогла в нем разобраться. И конечно, он этого не сделает.

Пока я шла домой, в голове крутился водоворот мыслей. Бабет, Джеймс, Эветта и Вэл — все они связаны друг с другом и составляют одно большое целое, картину, которая пока от меня скрыта. Королева заставила Эветту проклясть собственного брата? Почему? Что он натворил?

Вздохнув, я открыла дверь в свою рабочую комнату, где было пусто. Очевидно, Тино куда-то ушел.

— Ты можешь посмотреть, где он? — попросила я Менти, которую уже посвятила во все, что мне открылось в стеклянном шаре. — Я хочу побыть одна.

— Конечно, — сказала она, понимающе улыбнулась и выскользнула наружу через приоткрытую дверь, которую я сразу закрыла. После чего повернулась вокруг собственной оси, медленно пошевелила пальцами и втянула носом воздух. Здесь кто-то побывал.

Я проверила свой тайник, где оставались только волосы вилы, так как сердца и родниковая вода были уже использованы.

Ничего не украли, но мои жалкие заклинания тихо звенели. Кто-то сквозь них прорвался.

Задумавшись, я поднялась в ванную комнату на верхнем этаже и чуть позже уже лежала в воде, настолько горячей, что у меня покраснела кожа, но мне надо было согреться. И еще меня не покидало ощущение, что на всем теле остался пепел.

Мне было больно, что я не смогла помочь Бабет, и что в тот первый раз я прогнала ее. Снова муки совести боролись с моей решимостью стать повелительницей Порочных, и я не могла сказать, кто одержал победу. И был ли вообще победитель.

Вздохнув, я посмотрела на свои татуированные руки, на оленью голову, которую я когда-то использовала в борьбе с монстром Вэла. Мне казалось, что это случилось уже несколько месяцев тому назад, хотя с тех пор не прошло и двух недель.

Я скучала по нему, мне пришлось себе в этом признаться.

Послышались шаги, это вернуло меня к реальности, и я поспешила вылезти из ванны и накинуть темно-красный шелковый халат, чтобы прикрыть наготу. Я прошла в соседствующую с ванной комнатой спальню, и в комнату через проход в коридоре вошел мой визитер.

— Аднан, — выдохнула я. Меньше всего я рассчитывала увидеть именно его, к тому же в таком виде — его лицо все еще было в синяках, и на нем не было его всегдашнего тюрбана. Вместо одного из своих дорогих одеяний он был одет в практичные брюки и футболку, поверх которой была накинута черная куртка.

— Ты выглядишь по-другому… и татуировки изменились, — сказал он вместо приветствия, указывая на них, и я их поспешно спрятала, скрестив руки. — Хотелось бы мне вообще понять, чем ты сейчас занимаешься.

— К счастью, тебя это ни в малейшей степени не касается, — парировала я, приподняв бровь. — Что тебе нужно?

Его взгляд переместился с моего лица на глубокий вырез моего халата и на остальную часть полуголого тела.

— Валенс. Я хочу вернуть его.

— И что заставляет тебя думать, что он захочет вернуться? Он — принц Вавилона.

— Он покинул Вавилон, потому что на него наложили проклятие. — Он сделал шаг вперед, так что теперь нас разделяло не более метра, и я ощутила его своеобразный запах из смеси апельсина и сандалового дерева. — Оно ведь по-прежнему на нем висит, или это уже не так?

— Что ты хочешь этим сказать? — я прищурилась, не доверяя Аднану ни на грош, хоть он и изображал из себя альтруиста.

— Я не думаю, что он в безопасности. Его сестра не хочет, чтобы он остался в живых. — Он сжал руку перед собой в кулак, словно мог контролировать гнев лишь с величайшим усилием.

— Собственно, она и организовала его проклятие. Почему она сейчас вдруг захочет его убить? — в моих глазах это имело мало смысла.

— Откуда ты об этом знаешь? — нахмурившись, он мгновение смотрел на меня, а затем продолжил: — Ну, сейчас это не так важно, но если это правда, то его проклятие послужило бы прекрасной причиной для оправдания перед народом его смерти. Чтобы предотвратить восстание из-за этого. Убийство братьев и сестер до сих пор не одобряют, знаешь ли.

Спина у меня покрылась ледяными мурашками.

— И?

Это короткое слово было похоже на острый клинок, который я словно выплюнула. Теперь меня бросило в жар, и вовсе не от горячей ванны, которую я недавно принимала.

— И ему нужна наша помощь, если он давно уже не мертв, — настойчиво продолжил он, подойдя еще ближе. Я была не в состоянии пошевелиться и отойти от него, так как в меня будто вонзился тот самый клинок. Вэл — мертв? — Мои шпионы не смогли добыть точную информацию. И сейчас положение критическое.

— Почему ты так беспокоишься? — охрипшим голосом спросила я, и мне пришлось прокашляться. — Хаяла сказала, что ты опять взял Челюсть Дьявола под свой контроль. Ты должен быть счастлив.

— Я должен быть счастлив, хмм?.. — он глухо рассмеялся, потом погладил себя по густой бороде и уставился куда-то вдаль. — Я думал, смогу продолжать жить так, как жил. Решать все так, как делал это раньше, но я не могу. Он мой друг, и я скучаю по нему. — Он снова посмотрел на меня. — Ты мне поможешь?

В гневе я стиснула зубы, преодолевая последний шаг между нами. И хотя мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза, я не чувствовала себя слабой.

— Чушь собачья, — прошипела я. — Я не верю тебе, Аднан Марджури. Ты заботишься только о себе. Что бы ты ни делал, и как бы ты это ни делал, ты действуешь исключительно для своей выгоды. Что это за игра, которую ты сейчас затеял? Я не буду принимать в ней участие. Больше не буду. Ты уже однажды подставил меня. Я не позволю тебе это сделать еще раз.

— Просто выслушай меня…

— Убирайся, —