благодаря адреналину и магии, пульсировавшей в моих венах, я не чувствовала боли. Я ощущала себя бодрой как никогда.

С громким ревом я выскочила из своего укрытия и атаковала Джеймса огненным залпом. Огонь задел его бок, прежде чем он смог воздвигнуть свой защитный щит из воды. Его стоны были мне как бальзам на душу. Я усилила магию в своем огне. Но вместо того, чтобы продолжать отступать, Джеймс вскинул руку. Он держал ее вертикально как щит и атаковал меня водой из озера.

Я промедлила всего мгновение, чего было достаточно, чтобы холодная волна подхватила меня и отбросила назад. Через несколько секунд я жестко упала на каменистую почву. Сначала я ударилась плечом, потом головой. Инстинктивно я окружила себя огненной стеной, и благодаря этому смогла выдержать еще одно нападение.

Джеймс подошел ко мне и сначала ударил водой, а потом обрушил на меня лед. Стиснув зубы, я под его атакой собралась с силами и усилила температуру своего огня. И лед растаял еще до того, как соприкоснулся со стеной.

Вода смешалась с огнем, и когда мы одновременно испустили импульс силы, смесь взорвалась. При этом она создала зелено-голубой водоворот, ярко вспыхнувший в темном ночном небе, а потом волна силы сбила нас с ног.

На этот раз у меня искры полетели из глаз, и мне потребовалось больше времени, чтобы прийти в себя. По лбу у меня стекала кровь, которая уже начала капать с ресниц.

Джеймс со стоном поднялся на четвереньки. Я призвала всю свою магию, чтобы нанести Темному последний удар.

Какое-то мгновение я видела, как его глаза расширились от ужаса, и в следующую секунду его охватило мое пламя.

Я приближалась к нему, стиснув зубы и продолжая его атаковать. Его отбросило назад, прочь от сверкающей воды, от его стихии.

Задыхаясь, он лежал на спине, и я подошла совсем близко. Кожа у него почернела от сажи, несколько рваных ран кровоточили, а руки и колени покрывали глубокие царапины.

— Напрасно ты бросил мне вызов, Джеймс, — сказала я и начала формировать руками огненный шар, а он пытался приподняться. Одежда у него дымилась и клочьями свисала с плеч.

— Почему же? — он кашлянул и сплюнул кровь. Потом вытер рот тыльной стороной ладони. И криво улыбнулся мне, будто мы не дрались не на жизнь, а на смерть.

— Потому что я борюсь за любовь, а ты за ненависть. — Я ни на секунду не отрывала от него взгляда. — Неужели твоя мать никогда не говорила тебе, что добро всегда побеждает?

Он рассмеялся. Это был резкий холодный звук, от которого, несмотря на жар от моего огня, у меня по спине пробежала холодная дрожь.

— Если ты сражаешься за любовь, то почему ты хочешь убить королеву? — Я окаменела. И почти потеряла контроль над огненным шаром. — Да-да, я знаю об этом.

— Как ты узнал? — все еще в шоке пробормотала я.

— Я слежу за тобой уже очень давно, Дарсия Боннет, и после разговора с одним изгнанником из вавилонской стражи я уже точно знал, кто ты такая. Сложить два и два и выяснить, как ты хочешь использовать силу Порочных, было уже нетрудно. — Его улыбка исчезла, сменившись серьезностью и решимостью. Он сжал руки в кулаки, но своей магией пользоваться не стал, просто смотрел мне в глаза пронзительным взглядом. — Просто позволь сделать это мне. Тебе до этого опускаться не нужно.

Неужели это может быть так просто? Я могу позволить ему продолжить за меня мою месть? Развернуться и уйти, а не попытаться найти Вэла и спасти его?

— Это не единственное, чего я хочу, — сказала я тихим, но твердым голосом.

— Что там может быть еще? — он в недоумении развел руками.

— Любовь.

Без предупреждения я швырнула в него огненный шар и попала ему прямо в грудь. Джеймс держался стойко, будто предчувствовал мое решение. И изо всех сил ударил в ответ.

Одна струя воды за другой с невероятной силой били меня по рукам, ногам и по всему телу. Начав задыхаться, я впала в панику и потеряла контроль над своей магией.

С этого момента борьба стала еще более жесткой. Мы не щадили себя, и вскоре кроме магии в ход пошли кулаки и ноги.

Я должна была победить его здесь и сейчас, у меня оставалось совсем немного времени. Очень скоро мои силы ослабнут, а луна зайдет.

Мне виделся только один способ одержать победу.

Во время его следующей атаки водой я намеренно зазевалась, и меня ударило по плечу и закружило. Я едва успела увернуться от его кулака и, отступая, пошатнулась и опустила плечи. Я дала Джеймсу почувствовать, что у меня кончаются силы, чтобы у него возникла уверенность, что теперь ко мне можно спокойно приблизиться. Но следующая атака поразила меня так неожиданно, что мне даже не нужно было ничего изображать, меня отбросило назад, и я врезалась в скалу.

Мир покачнулся. Джеймс настиг меня. Наклонившись, он одной рукой притянул меня за шею к себе. И посмотрел на меня с наигранным состраданием, собираясь убить меня, как раньше и запланировал.

— Я давал тебе шанс, — сказал он, свободной рукой создавая сосульку. — Если бы ты тогда убила не упыря, а своего приятеля. Я мог бы спасти тебя и переманить на свою сторону. И ты была бы мне во веки вечные благодарна.

Сколько сценариев он продумал; столько надежд возлагал на то, что найдет во мне союзника.

Самое печальное для него было то, что я даже не могла с уверенностью утверждать, что не согласилась бы на сотрудничество, если бы он с самого начала обращался со мной на равных, а не манипулировал мной.

— А вот теперь ты допустил ошибку, — возразила я и направила магию в кончики пальцев. Без предупреждения я пронзила рукой его грудь, пока не почувствовала сердце. Пульсирующее и полное жизни. Совсем как с тринадцатью ведьмами раньше.

Джеймс широко раскрыл глаза. И лед выпал из его руки.

Будто не веря в происходящее, он ослабил хватку на моей шее.

Я была готова лишить его жизни.

Но когда я заглянула в темную зелень его глаз, то опять увидела его прошлое. Маленький мальчик, который оставляет в своей комнате свет, потому что надеется, что мать этой ночью наконец вернется. Маленькие, тонкие ручки, которыми он обнимает Бабет за талию, потому что хочет, чтобы его утешили. Беззаботный смех невинного ребенка. Мне казалось, что рядом со мной встала Бабет и шлет мне одно хорошее воспоминание за другим, чтобы я смогла