– Ты знаешь, где Митч?

– Если он там, где должен быть, то да. Бюллер контролирует запасные отсеки жизнеобеспечения.

– С чего вдруг?

– Это военная база, тут есть аварийная блокировка для воздуха, гравитации, отопления и света. По специальному сигналу аварийные двери закроются наглухо. У нас сейчас новые коды, у сторонников генерала – нет. Наши враги будут заперты, пока мы их не выпустим.

– Хороший трюк.

– Я тоже так думаю. Идея Пауэлла. Он не особо хороший боец, но очень неплох за панелью управления, – Уилкс достал небольшое устройство из нашивки на поясе и посмотрел на него. – Ага, сейчас мы вот здесь. Пять плохих парней впереди в предбаннике отсека с королевой. Держись позади меня, пока я их не перестреляю.

– Вас понял.

– Правда здорово снова заняться делом?

Билли кивнула:

– Да. Я ненавижу это говорить, но ты прав.

– Эй, это было не так трудно. Тебе следует делать это чаще, тренировки ради, и будет еще легче.

– Однако для этого ты должен быть прав, Уилкс.

– Я тоже тебя люблю, малышка. Пошли.

Спирс держал стреляющее краской ружье в пяти сантиметрах от черепа трутня. Пасть чужого была закрыта, но генерал чувствовал его зловонное дыхание. Монстр мог бы убить человека одним движением, но не хотел. Королева понимала, что случится с ней и с ее драгоценными яйцами, если кто-либо из ее трутней хоть когтем коснется Спирса. Контроль и власть были на стороне Спирса. Потребовалось достаточно времени и усилий, чтобы найти ахиллесову пяту чужих, но как только он нашел ее, все его стрелы были направлены только туда. Это была их единственная слабость, и он знал, как использовать ее.

Генерал слегка помахал своим спецкарабином. Краска состояла из микрогранул трития в кислотном растворе. Карабин был запрограммирован так, что струя краски автоматически выводила нужный номер. Жидкость выплескивалась под давлением, заставляя карабин жужжать. Цвет краски тоже определялся программой; помеченному трутню в ближайшие две секунды предстояло стать бойцом взвода Зеленых. В новой Колониальной морской пехоте было семь подразделений, распределенных по цветам радуги. Пока в каждое подразделение входило меньше солдат, чем требовалось, явно недостаточно для армии, но надо же с чего-то начинать.

Число «19» впечаталось в экзоскелет трутня – достаточно глубоко, чтоб его невозможно было стереть, но не так глубоко, чтобы причинить какой-либо ущерб. Ночью радиоактивный тритий будет виден даже на больших расстояниях, а днем номер по-прежнему будет ярко выделяться на темно-сером черепе чужого. На видеоприборах краска будет пульсировать, как лазер, быстро показывая каждый номер, и полевому командиру, находящемуся в воздухе, будет нетрудно визуально определить своих солдат и руководить ими даже с гораздо большего расстояния, чем обычно.

Через несколько мгновений Спирс собирался продублировать номер на затылке трутня. Пока же он немного отклонился, чтобы полюбоваться на свою работу.

– Добро пожаловать в Колониальную морскую пехоту, сынок.

Трутень никак не отреагировал на эту фразу, но Спирсу показалось, что где-то в глубине своего мрачного сознания он ее понял.

Генерал похлопал тварь по черепу – холодному, гладкому, слегка липкому на ощупь.

– Теперь стой спокойно, морпех, пока я помечу тебя сзади.

Спирс знал, что трое вояк наблюдают за тем, как он обходит платформу.

– Боже правый! – шепнул один из них. Должно быть, он думал, что Спирс не мог его слышать. Но генерал услышал и запомнил это. Заговорщики повсюду, даже среди так называемых лучших его солдат.

Он протянул руку, коснулся черепа чужого, чтобы успокоиться, и поднял карабин. Непослушание перестанет быть проблемой с такими солдатами. Они без вопросов и колебаний делали то, что приказывала королева. А Спирс контролировал королев.

Зеленый номер, вытравленный на твердой чешуе, засветился на голове нового рекрута. «Semper fidelis»[15], – подумал Спирс. И это было абсолютной истиной – такой морпех будет верен всегда. Он будет идеальным солдатом, когда Спирс закончит.

Отлично.

На помощь Билли и Уилксу явился один из сторонников Пауэлла, также вооруженный карабином, так что бунтовщикам не составило труда захватить четырех мужчин и женщину – сторонников Спирса. По крайней мере, по словам Пауэлла. Уилкс не слишком доверял майору, но в данном случае выбор был достаточно легким: Пауэлл хотя бы не был убийцей.

– Что за фигня, капрал? – спросил один из захваченных солдат.

– Смена караула, – ответил Уилкс. – Проще говоря, дело вот в чем: Спирс валит. Пауэлл принимает командование. Вопросы есть?

Пятеро солдат переглянулись и посмотрели на направленное на них оружие.

– Ты нарушаешь несколько правил, капрал, – сказала женщина. – Спирс разорвет тебя.

– Да? Как долго вы собирались, не нарушая правил, ждать, пока генерал не отправит вас на корм своим милым питомцам? – спросил у нее Уилкс. – Вам известно, что кое-кто уже висит там, оплетенный паутиной? – он махнул рукой в сторону армированной стены слева от него. За ней находился отсек королевы.

Он видел, что захваченные солдаты обдумывают его слова. Если Спирс вернется и вернет себе командование, они окажутся по уши в дерьме в случае сотрудничества с бунтовщиками. Генерал никому ничего не прощает. С другой стороны, если Пауэлл станет новым боссом, он не отдаст их чужим. Умный морпех отсиделся бы в стороне и посмотрел, как развернутся события.

«Хотя нет, – подумал Уилкс, – умный морпех понимал бы, что рано или поздно они все отправятся к чужим в качестве белковых запасов для новых улучшенных войск Спирса». Те трое, что дезертировали, удрали только из-за того, что боялись попасть к этим тварям – несмотря на то, что колониальные морпехи не славились высоким интеллектом.

К тому же у него был карабин. Даже тупому морпеху обычно понятно, что возможная смерть в будущем менее вероятна, чем неизбежная смерть на месте.

– Похоже, сейчас ты главный, капрал, – сказал один из пятерых.

– Так и есть. А теперь прогуляемся до места общего сбора.

Неожиданно свет замигал, сопровождаемый звуком закрывающихся наглухо дверей. Должно быть, работа Бюллера. Почти немедленно включилось аварийное освещение – через полсекунды, не больше. К сожалению, этой половины секунды было достаточно, чтобы самый крупный из морпехов возомнил, что может воспользоваться темнотой. Он бросился на Уилкса.

Первым побуждением Уилкса было выстрелить в сосунка – тот был большим, но медлительным, и капралу хватило бы времени, чтобы снять одного человека. Но убийство морпеха только за то, что тот выполняет свой долг, претило человеку, который сам прослужил в армии большую часть своей жизни. Он делал это раньше, но ему это не нравилось.