– А если он не захочет?

Я ничего не ответила, но отметила про себя, что нужно поосторожнее вести себя с бывшим мужем. Пожалуй, не стоит с ним спорить и ругаться, пока не прояснятся всякие туманные моменты.

– Но я не об этом хотела спросить, – тонким голоском напомнила девочка.

– А о чем? Спрашивай, не стесняйся!

И тут она выдала нечто неожиданное:

– Почему Властитель никогда не смотрит мне в глаза?

Сказала – и замерла испуганно.

– Ну-у, – растерялась я от неожиданности. – Он никому в глаза не смотрит.

– Да, раньше я тоже так думала. Но в твои глаза смотрит! Еще как!

Я вздохнула: бедная девчушка! Сколько жен было у Властителя за все эти тысячелетия и многих ли интересовал такой пустячок? Ничто по сравнению со статусом, привилегиями, блестящим будущим после развода. Но вот же попадаются иногда и такие.

– Фесса, – начала я как можно мягче, – прости, я не стану отвечать на твой вопрос. Я не клялась на кентроне, но не хочу разрушить доверие, понимаешь?

Она затравленно кивнула. Потом вдруг оживилась, новая надежда зазвучала в голосе:

– Если я буду ему хорошей, внимательной женой, станет ли он больше доверять мне? Я заметила, что Гамелех терпеть не может зеркала, и убрала их из своей комнаты все до единого.

– Сколько вы женаты? – перебила я.

– Пять недель. Ты думаешь, Дея, я смогу заслужить его доверие?

– Конечно, – солгала я во спасение.

Фесса просияла. Потом, насторожившись, повернула голову: ей был виден коридор.

– Они выходят. Пойдем.

На пути к кабинету мы как раз и столкнулись с Властителем и Параклеей. Гамелех на нас, стоящих к плечу плечо, глянул удивленно, спросил:

– Дея, ты вспомнила что-то еще?

– Нет, я просто хотела поговорить с дочкой.

– Хорошо. Клея, ты свободна, с остальными я сам управлюсь, – устало бросил он на ходу, обошел нас и быстрым шагом скрылся в конце коридора.

Я заметила, как Параклея и Фесса обменялись грустными улыбками и на мгновение сцепились мизинчиками. Порадовалась: я за мир в семье, даже такой неописуемо странной, как наша.

– Ты обедала? – заботливо спросила меня дочь.

– А разве уже время обеда? Я и не завтракала, если честно.

– О, пойдем скорее ко мне, я распоряжусь, чтобы нам принесли обед.

Я хотела отказаться, но заметила, какой побледневшей и даже осунувшейся выглядит Параклея. Если мне кусок в горло не лезет, то что уж о ней говорить.

– Если обещаешь, что поешь вместе со мной.

– Конечно, мамочка.

Она тут же окликнула проходящего мимо слугу, отдала распоряжение. Мы неторопливо пошли по хитросплетению лестниц и коридоров к ее комнате, и я сразу – пока что-нибудь не помешало – начала разговор.

– Клея, – впервые я назвала дочь этим именем, – ты помнишь варгану по имени Нефеш? Ту, что помогла тебе родиться на свет?

– Конечно. – Дочь вскинула на меня удивленный взгляд. – Как я могу забыть тетушку Нефеш, мы с ней часто общаемся. Бывая в Блишеме или Брите, она обязательно находит время навестить меня во дворце.

– Значит, она жива?! – возликовала я.

– Разумеется, и даже мало изменилась. Она ведь природный дух, возраст над ними почти не властен.

– Да, но захват Хаваима… Я испугалась, что с ней случилось плохое.

Глубочайшая печаль, негодование и скорбь так странно смотрелись на милом детском лице моей девочки.

– Тетушке Нефеш удалось уцелеть, она даже пыталась сражаться с вооруженными захватчиками на своем Руахе. Но вообще потери были огромными. Погибли почти все варганы, которые не успели обрести человеческий облик и убежать. Были убиты и те замечательные дети, в которых варганы вложили лучшее, что было в них самих. Тетушка не скоро пришла в себя.

– Теперь она живет в Брите?

– Да. Точнее сказать, иногда отдыхает там от своих путешествий. Очень жаль, что она снова в отъезде, – мне кажется почему-то, что ее помощь оказалась бы сейчас самой важной и действенной.

– Ее помощь? – разволновалась я. – Но в чем?

– Когда я представила ей Теома, они моментально стали самыми расчудесными друзьями в мире. Что-то мне подсказывает: она знала его лучше, чем я или кто-то другой, и могла бы сейчас догадаться, что заставило его покинуть дворец.

– Нет ли какого-то способа отыскать ее?

– Я уже думала об этом. Мы с Теомом волновались, потому что от нее слишком долго нет вестей. Но нас останавливало то, что в попытках отыскать тетушку мы могли навлечь на нее беду, учитывая цель ее последней экспедиции.

– Какова же цель? – У меня похолодели руки от тревожного предчувствия.

Параклея из-под ресниц глянула на меня сочувственно:

– Она хотела побольше разузнать о пророчестве, в котором говорилось о тебе. По слухам, его изрекла женщина из Ашера, но было ли это на самом деле и дошло ли до нас пророчество в изначальном виде? Не исказили ли его всадники в каких-то своих интересах? В Блишеме пророчество мало кого волновало, ведь тебя не было столько веков, но тетушка Нефеш, мне кажется, в последнее время думала о нем гораздо больше, чем о поисках Прадерева. И вот уже несколько месяцев от нее никаких вестей. Теперь я думаю, что нужно послать гонца хотя бы в Кукушкино Гнездо, тетушка часто там останавливается. Если с ней случилась беда, до них могли дойти какие-то слухи. Пожалуй, я немедленно займусь этим!

– Погоди! – Я схватила дочь за тонкое запястье. – Полчаса ничего уже не решат, а ты обещала пообедать со мной и хоть немного отдохнуть.

– Хорошо, мама, – согласилась моя добрая девочка. – Пойдем, все готово.

Стол был сервирован по всем правилам, серебром и фарфором, но еда была простая: лепешки, свежие овощи, мороженое с фруктами, графины с охлажденным соком. Ничто другое мне бы сейчас и в горло не полезло. Параклея и вовсе ела через силу – бедная девочка, она так не хотела огорчать меня даже по мелочам. А мне… мне было страшно. Я думала о том, что произойдет с моей замечательной дочкой, если сработает это непонятное пророчество, она ведь тоже наполовину всадница. И если сама я в какой-то степени готова уйти, то для дочери этого совсем не желаю.

После обеда мы расстались: Клея спешила найти того, кого можно будет отправить в Кукушкино Гнездо. Я осталась одна, и тут же целый рой черных мыслей осадил меня, как осы из разоренного гнезда – своего обидчика. Я думала о том, что мир Властителя оказался не таким уж неуязвимым, как мне прежде казалось. Думала о несчастных варганах и убитых детях, которых они воспитывали и растили, как самое большое сокровище этого мира. О своих друзьях – с каждым была связана какая-то проблема, даже Сашка все больше волновал своей мрачностью.