– У вас там очень мощные средства пропаганды, –заметил я. – У нас такое не пройдет.

– Почему? У вас телевидение развивается бурно,спутниковый Интернет…

– Менталитет, – обронил я. – В Россиинедоверие к пропаганде в крови. Я не знаю, когда это началось: то ли с обещанийпостроить коммунизм за пятилетку, то ли с реформ Петра Первого, то ли спризвания варягов… А может, и намного раньше. В любом случае, у нас каждыйскажет убежденно, что все газеты врут, телевидение брешет, по радио однабрехня, все до единого политики – продажные шкуры, президент дурак и ничего непонимает.

Он опешил, поинтересовался осторожно:

– Так что же, разве у вас никто газет не выписывает?

– И газеты выписывают, и ящик смотрят, – ответиля. – Но – не верят!.. Охотно смотрят ваши голливудовские фильмы, ноговорят – фигня, дешевка. Смотрят наши отечественные – фигня, играть не умеют,пленка плохая. Читают газеты от корки до корки – фигня, брехня на брехне,дешевые сенсации!.. И так хорошо после этого на широкой и вольной русской душе,когда чувствуешь, что всех их, гадов, раскусил, никому не дал себя обмануть!..Но, возвращаясь к Монике и президенту, скажу, что кампанию вы провелипрофессионально и в обществе сдвиг проделали… если можно так сказать… нельзя?..Фиг с ним, вы за месяц изменили сознание целого поколения. С того момента,когда суд, разбор, президент выкладывает на стол суда свой пенис, а судьи еговнимательно и серьезно осматривают, измеряют, сравнивают с муляжом, которыйсделала по памяти практикантка из Белого дома. Все остальное неважно, даже еслибы президента ждал импичмент. Но его ждало оправдание, а это только усилилолавину. В общественное сознание вошло сразу прочно и надежно: раз уж сампрезидент страны в своем кабинете дает отсасывать студентке, а жена даже невыразила неудовольствия, то, значится, им тем более можно все – есть пример! Ажены пусть не вякают, это же так естественно: совать пенис в рот служащим… Женатем более должна помалкивать, ей точно так же суют в рот на ее работе, и она нестанет из-за такой безделицы выражать неудовольствие боссу, ведь от этогозависит и продвижение по службе, и повышение жалованья… Таким образом в вашейюсовской семье устанавливаются прочные семейные отношения уже на новом, таксказать, уровне понимания.

Он оскалил зубы, рыкнул:

– В современной семье.

– Что?

– Вообще в семье сегодняшнего дня, – повторилон, – не только в юсовской, как вы изволили…

– Да-да, верно, – согласился я. – Просто вюсовской это проявилось раньше, чем в других. И сильнее, шире. Вообще юсовцы –люди прозаически положительные. Они хотят быть правыми по закону гражданскому иничего не хотят слышать о законах нравственности. Теперь единственным орудиемсамозащиты юсовца является предельный цинизм. Вы перекроили мораль во всеммире! У нас в стране семейные отношения тоже строятся по «принципуЧеллестоуна».

Он польщенно показал мне большие ослепительно белые зубы подвести баксов за штуку.

– Такого термина еще нет…

– Есть, – признался я. – Я сам его ввел.Хотите, покажу «Вестник Академии Наук», там моя статья об этом принципе? С моейлегкой руки уже в двух работах этот термин приняли, используют. Честное слово!Правда, пока только у нас, в России…

Он оживился:

– Позволите взглянуть?

– Дам пару экземпляров, – пообещал я. – Мнесигнальных отвалили целую пачку. Обязательно пришлю.

Он потер руки.

– Прекрасно, прекрасно! Раздам коллегам, буду ссылатьсяна вашу работу. Тем более что в наших кругах вас очень ценят и опасаются. Иследят за вашими работами, выступлениями, изучают ваши вкусы… что для вас,ессно, не новость.

Приблизился Живков, оглядел нас неодобрительно маленькимизапавшими глазками, хрюкнул:

– Переквалифицировались в болтологию?.. А там, к вашемусведению, уже едять!

Мы двинулись в обеденный зал. Хоть он обеденный, но этооказался тот же зал, где вчера ужинали. Я вздохнул свободнее. Эти люди, чтопродемонстрировали мощь, могли для завтрака и обеда выстроить еще по одномузданию.

Челлестоун, подумал я, Соммерг, Лордер, Лакло, Живков,Ноздрикл – все из западных стран. Из них четверо – юсовцы. Хотя себя, конечно,гордо называют американцами, забывая, что Мексика, Канада, Аргентина, Куба,Перу и еще с десяток государств тоже в Америке. Или же таким образом их молчазачисляя в свои территории. Юсовость – ползучее растение, оно способноразмножаться бесконечно и готово задушить своими побегами все, что встретит подороге.

Что характерно, трое из этих «американцев» эмигранты, всееще говорят с акцентом. Лишь один, Челлестоун, «коренной», но и он, какпрекрасно знаю, сын македонских эмигрантов, переселившихся в Юсу полста леттому…

Все четверо постоянно смайлятся, в наших инфоприемах этоназывается «снятие защиты противника». Лакло и Живков улыбаются не такпо-идиотски, они ж европейцы, еще сохранили остатки культуры и достоинства.

Стол был накрыт, как для королей, да что там королей, королиздесь и близко не лежали. Для императоров! И молчаливые официанты, застывшие вожидании под стенами, похожи не то на отставных фельдмаршалов, не то нанобелевских лауреатов по литературе и разным искусствам.

Кристина даже стала меньше ростом, подавленная великолепием,роскошью, что не кричит о себе, но чувствуется даже в каждом изгибе подлокотникакресла, над проектированием которых мучались целые дизайнерские институты.

Юсовцы трудились над завтраком, как будто только чтовысадились с их ныне знаменитого «Майфлауэра», а Лакло и Живков то ли большеподумывали про огуречный рассол, то ли все еще помнили о западноевропейскихманерах, поглощали пищу сдержанно. Именно поглощали пищу, а не жрали, хавали,лопали, как вот сейчас Челлестоун…

Все верно, когда на неведомый континент прибыли первыепереселенцы, они были истощены, измучены, болели всеми болезнями. С жадностьюнабросились на стадо диких индюшек, перебили и устроили пир – с того дня в ихнароде установился праздник, на котором подают именно индюшку.

Они жадно рубили ничейный лес, пахали ничейную землю,строили дома, какие хотели, а не по эскизу феодала. Добывали еду охотой,огородничеством, разводили скот, возводили первые заводы и фабрики.Изголодавшиеся, они делали свою жизнь все сытнее, богаче и богаче. И вся ихжизнь была направлена на то, чтобы стать богаче. А жилища сделать крупнее,просторнее, наполнить их дорогой мебелью и дорогими вещами. Они уже догнали иобогнали соседей из тех стран, откуда бежали от нищеты и голода, теперьсоревновались друг с другом.

Им никто не мог подсказать, что человеку мало одних тольковещей… кто мог подсказать, если переселялись только такие же: из низов,неграмотные, простые, у которых и потребности были только самые элементарные? Ивот выросла целая цивилизация простых и очень даже простых людей, трудолюбивых,как муравьи, и ровно столько же, как и муравьи, смыслящих в философии,искусстве, и вообще столько же размышляющих о смысле бытия.