Поэтому не надо: «они тупые, пусть пишут эти тупые боевички,а вы пишите умную прозу». Когда в вас стреляют этими боевичками, то надострелять в ответ, иначе не успеете дописать свою нетленку. И стрелять надо темже калибром, а по возможности – бить сильнее, точнее, злее!

Бейте их, сказал я мысленно, бейте… пока еще есть время. Авремя есть, я только приступил к вылавливанию багов…

– Эй-эй, – сказал я предостерегающе. – Кристина,не шали. Ляг вон на том диване… Или то другая кровать? Черт, зачем тутстолько?..

– Владимир Юрьевич… Постель без женщины – это непостель, а койка.

– Dixi, – отрезал я. – Может быть, я большееудовольствие получаю, воздерживаясь?.. Такое не думала?..

Она послушно легла на второе ложе, спросила оттудаозабоченно:

– Владимир Юрьевич… а это не какая-нибудь новаяперверсия?

Я брезгливо поморщился.

– Разве в этих делах может быть что-то новое?

– Не знаю, – призналась она, опустивглазки. – На меня все богатство выплеснули еще в пятнадцать лет. А потомшли только скучные повторы. Но… а вдруг?

– Вот и попробуй его сейчас, – отрезал я.

К своему удивлению, заснул довольно быстро и крепко.Конечно, простыню испачкал, но это ерунда, «Тайд» все отстирает, а вообще-то ямолодец. Пусть святой Антоний умоется.

На другой день короли инфизма выглядели несколько помятыми.Похоже, намеревались наблюдать долгий ритуал переползания зайчика поближе кмоей постели, а потом и в постель, все это время сидели перед мониторами иглушили кофе.

То, что я заснул, аппаратура доложила им сразу, но Кристинанаверняка не спала, вздыхала, ворочалась, а то и ходила голышом к холодильникуза охлажденным соком. Оставалась надежда, что она все же прыгнет ко мне впостель… не у Кристины, а у них оставалась надежда, юсовские женщины настоялибы на своих правах, но Кристя все-таки не юсовская… во всяком случае, такговорит, и к утру я их умыл почище святого Антония.

Когда утром мы все сошлись к завтраку, мы с Кристинойвыглядели свежее всех. Правда, Лордер выглядел почти неплохо. Да ещежизнерадостный Лакло, блестя живыми глазами, ринулся к нам навстречу, распахнулобъятия. Я ловко уклонился, он ухватил руку Кристины и принялся с жаромцеловать, быстро продвигаясь по кисти вверх, и если бы смущенная Кристина невоспротивилась, через пять поцелуев его губы были бы уже на ее обнаженномплече.

– Владимир, – вскрикнул воспламененныйЛакло. – Вы свежи, как английский огурчик!.. Как вам это удается?..Завидую!.. Владимир, есть блестящая идея, может, прямо сегодня… или завтра кутру уж совсем точно, встряхнуть скандинавские страны, что уже в столетнейспячке!.. Я придумал, как вызвать движение Талибана, а в Швеции возродитьвикингов… что можно назвать, скажем, берсеркизмом!.. Представляете, камикадзе, берсерки,талибы… Да вся Америка взвоет!

Я отстранился.

– А при чем здесь Америка?

– Но разве не надо ей дать по зубам? – спросилЛакло коварно. – Желательно, кувалдой?

– Я не добиваю падающих, – ответил я. – Акакова программа на сегодняшний день?

Лакло изумился невероятно, как все, что он делал илиговорил, было умножено на энную степень.

– Программа? – переспросил он потрясенно. –Кто на свете осмелится создавать программу для нас? Для тех, по чьим программамдвигается цивилизация?.. Живут народы?.. Свергаются режимы?.. Летают жуки исветит солнце?

Он театрально взмахивал руками, Кристина смотрела на него спочтением и опаской.

– Значит, – уточнил я, – нам дана полнейшаясвобода?

Лакло завопил:

– Кристина, посмотрите на этого… этого странногочеловека с другой планеты!.. Что говорит, что говорит?.. Кто нам может дать илиу нас отнять, если сами даем, отнимаем, создаем, рушим… целые миры!.. Да,впервые съезд не скрывает своих целей под вывеской глубокомудрых докладов ипоследующей пользы для финансирующих организаций! Мы съехались сюда, чтобыпообщаться, оттянуться, побалдеть, перекинуться парой слов не со скучнымиподчиненными по работе или соседями по коттеджу, а с себе подобными…Признайтесь, ведь там, у себя, вам не с кем поговорить откровенно!.. Ведь все –всего лишь материал для наших экспериментов. К тому же чаще всего весьматуповатый материал, с крысами и то интереснее…

Он жестикулировал с такой скоростью, что руки мелькали, каккрылья ветряной мельницы. Лицо постоянно менялось, от него во все стороны билинезримые молнии, вокруг него сгущались силовые поля, сам он былсуперконденсатором огромных энергий.

Челлестоун увидел нас, подошел, угрюмый и раздраженный, какмедведь весной, сказал саркастически:

– Владимир, не поддавайтесь… Он даже меня однажды раскачална авантюру.

Лакло вскричал пламенно:

– А что, не удалась?.. Что, не удалась?

Челлестоун сказал зло:

– Трус поганый!.. Бросил идею, всех увлек, а сам – вкусты?.. Мы отдувались сами. Едва-едва не сорвалось…

– Какие кусты? – завопил Лакло. – Вы забыли,что в это время творилось в Индии и Пакистане? Это моих рук дело!.. Стал бы яувязать с вашей ерундой, там школьники бы справились!

Я переводил взгляд с одного на другого, поинтересовалсявежливо:

– Это вы о той операции с президентом… как его, забыл,очень невыразительная личность, и его секретаршей?

– Практиканткой, – уточнил Челлестоун. –Практиканткой, которую послали на стажировку в Белый дом. Вообще-то делопрошлое, можно чуточку рассекретить… Да и какие секреты от своих, вы и так всюоперацию можете видеть до мельчайших деталей. Даже без фактов. Честно говоря,на заверения Лакло мы не полагались совершенно, а всю операцию просчиталидвенадцать раз на самых мощных компьютерах! К счастью, в нашей стране оченьпредсказуемые жители. Самые предсказуемые на планете, что, ессно, облегчаетправление и обеспечивает устойчивость режима… Ту девушку, Монику, мы отбиралиочень тщательно. Она прошла курс особой подготовки, а потом уже вместе спрезидентом и нею мы тщательно отрабатывали сценарии нечаянного разоблачения,просачивания фактов в прессу, реакцию общественности…

– Но там были кое-какие проколы, – заметиля. – Хотя рука режиссера чувствовалась сильная, опытная, умелая. Я сразуподумал на вас, Джон. Других мастеров что-то припомнить не мог.

Он заулыбался, что-то буркнул себе под нос, что моглоозначать благодарность, расцвел, но тут же раздраженно покачал головой.

– Уже растут, – сообщил он хмуро. – Молодые,зубастые, хищные… Пройдут по трупам, не поморщатся. Настоящие профи! Берутсядоказать, что в Африке полно пингвинов, в Антарктиде растут пальмы, а негрытакие же люди, как и мы. И, веришь ли, доказывают!..