Она взяла чашку и откинулась на спинку дивана, рассеянно глядя мимо меня.

– Потом виновата Оксана. Слепое пробуждение дара всегда на время блокировали, чтобы сначала объяснить и научить. Да что слепое… Мои девочки с пелёнок знали, кто их мать, и то мы с отцом блокады поставили. Каждой. Дар ключа к конкретному схрону наследует старшая, но у остальных он может проявиться в другом виде. И Оксане следовало найти менталиста, чтобы… Или сразу ко мне девочку отправить. Но нет, эта умнейшая женщина вспомнила о «мёртвой руке» и решила использовать Гульнару в своих целях.

– А потом – Гульнара? – я подалась вперёд.

– Нет, – бабушка качнула головой. – Потом – я. Не смогла её заинтересовать, удержать… И найти вовремя не смогла. Дар стародавних, к сожалению, никак себя не проявляет, его невозможно засечь ни артефактом, ни заклятьем. Его можно только распознать при общении. Я ведь давно этим занимаюсь – ищу девочек с дарами, помогаю, объясняю…

– Прячешь? – я зачем-то понизила голос до шёпота.

Она лишь улыбнулась уголками губ и сразу же помрачнела:

– Да, не удержала… А уже потом – Гульнара. На момент нашей встречи она уже всё для себя решила. Она нуждалась не в знаниях, а в алгоритме: как расшифровывать приходящее, как отсеивать лишнее и вычленять полезное. И едва она его получила… Используя силу найденной «бабочки», она переродилась. И осталась в тайнике. Я заперла её в подходящем сегменте схрона. Пусть… подумает.

– Одну? – поразилась я.

– Рада, она пыталась тебя убить, и не раз, – жёстко сказала бабушка. – Её целью была не ты в схроне как сыр в мышеловке. Нет. Её целью была твоя смерть. От нечисти тебя спасли «солнышко», мои знакомые и Марьяша. А от «компаса» – дочкин подопечный. Кровь мёртвой «бабочки» токсична – это медленный яд, который убивает, чтобы после использовать тело для призыва нечисти из схрона. Живая кровь ритуально убитого человека наполняет силой мёртвую кровь в рунах, а они формируют из тела портал. Который притягивает дух нечисти, и тот следует приказам старшей. И «солнышко»… гаснет, завязанное на защиту живого человека. И превращается в ключ. Я знала, чем рискую, когда создавала артефакт, но оставить тебя без мощной защиты не могла. А яд из твоей крови вычистила всё та же «бабочка» – но живая.

Я подавленно молчала. Твою ж…

– Схрон так устроен, что сбежать оттуда может только мелочь или неопасные для ведьм и заклинателей середняки. Основная ударная сила на цепи, но, к сожалению, многие особи «обитают» рядом с выходом, – это добровольцы, первые в очереди на свободу. Знаешь, что нечисти даже в человеческом теле в тайник попасть проще простого? И – кровь мёртвой «бабочки» токсична не только для человека, но и для заклятий. Понимаешь, в чём план Гульнары?

Я угрюмо кивнула. Да. Использовать «солнышко» вместе с «компасом» и зажечь фонарь. И его сила, наполненная необходимыми токсинами, спалила бы цепи, кровь ключа открыла дверь, а старшая – разбудила и взяла под контроль. Пускай не всех, но… Много ли надо, чтобы убить ведьму без силы? Да одной нечисти вроде «нетопыря» хватит. И, избавившись от опытной хозяйки тайника, постепенно пробудить другую нечисть, чтобы… И никто бы Гульнару потом не остановил. Уничтожив род ключей, проклятая перекрыла бы все пути в могильник, окопалась в защищённой стародавними крепости и командовала бы оттуда, ломая ненавистные системы.

И, наверно, во сне с фонарём она пыталась заставить меня сделать нужное… но не вышло. Я была живой, защищённой от одержимости, без яда мёртвой «бабочки», и проклятую настиг облом. И появился план Б: она просто ждала, когда я закончу начатое – спущусь в могильник хотя бы «сыром».

– Привязки к схрону рвутся быстро, – механически продолжала бабушка, глядя мимо меня. – Я могу загнать нечисть обратно, лишь когда она на пороге. А потом… Я не справлюсь даже с «муравьём» и, в отличие от нечисти, привязана запретами к одному известному месту. А в Ларе ещё не разгорелся дар. Гульнара выбрала очень удобный момент: ей хватило бы и десятка-другого середняков, чтобы… И о «солнышке» я рассказала сама. Спасти дурёху хотела – артефакт защищает от воздействия нечисти, а в стародавних полно магии. Думала, пусть поищет – перебесится… А она поняла, как я берегу вас, своих людей. И наверняка подослала к тебе кого-то для проверки. Моя вина, дорогая. Учту этот момент обязательно.

– А ваша «бабочка»… – кашлянула я.

– Думаешь, это случайность? – она посмотрела на меня и улыбнулась. – Нет, Рада. Не совсем. Мы с девочками давно спасаем адекватную запрещённую нечисть. У нас в семье много подопечных, готовых помогать, – стародавней нечисти. С магией. Глон ничего не понял, потому что молодой ещё. Но рядом с Марьяшей не только «клещ». Видела её оранжерею? Да-да, всё верно. И они всегда поблизости – браслетами, листиком в волосах, заколкой. Ты бы не добралась до Марьяши – она бы нашла тебя утром, когда иссякла защита дождя. И кто-нибудь из её подопечных обязательно учуял бы мёртвую кровь. Нечисть-растение лишено речи. Она мыслит образами и «показывает» их нам, но объяснить отраву в крови трудно. Поэтому «бабочка» просто сделала – помогла члену семьи. И спасла нас.

Надо придумать, как поблагодарить плющик, да… И за помощь в могильнике, и… вообще.

– И, да, Рада, всё это я выяснила совсем недавно. Бахтияр постарался и вытянул из сестры информацию как заклинатель из нечисти. «Компас», магия мёртвой крови, особенности крови «бабочек», тела-порталы – это забытое колдовство. Давно потерянные знания. Гульнара хорошо всё просчитала… кроме одного. Она слишком мало о нас знала. О нас, о тебе и о нашей нечисти. И слишком поторопилась.

Я медленно, мелкими глотками пила кофе, не чувствуя вкуса. Дорогая редакция… у меня нет слов. И мыслей. Никаких, даже нецензурных.

– И теперь пусть посидит в тишине и подумает, – бабушка наконец глотнула чаю и поставила на стол пустую чашку. – Сможет вернуть себе способность мыслить трезво и ясно…

– Но ведь она… мертва, – я с трудом вытолкнула из себя эту фразу. И всё равно жаль…

– Жизнь ведьм – вещь своеобразная, – суровое бабушкино лицо разгладилось, карие глаза потеплели. – Да, она мертва телом – не будет взрослеть, не сможет продолжиться в детях… Но дух жив и полон сил. И даже по-прежнему способен к магии. Если поставит на место мозги и откажется от глупостей, то… Найдёт себе применение. Дар стародавних по-прежнему при ней. И она сможет учить – передавать полезные знания. И защищать тех, кто слаб и беспомощен. И искать девочек с даром. Да, не жизнь – существование. Но иногда это лучше глупой смерти из-за собственного безумия, лучше полного забвения.

– Брат не забудет… – тихо напомнила я.

– Он ещё свое получит, – бабушка снова посуровела и проворчала: – Защитничек… Мальчишка. Ремня мало знал, дуралей…

Я отчего-то улыбнулось. А неизвестно, кто как повёл бы себя на его месте…

– Ладно, Радость моя, – бабушка встала и взяла сумочку. – Мне пора. Глава наблюдателей дал мне сутки, и они уже на исходе. А ты иди домой. Дождёшься Марьяшку, и вечером к нам. Тебе надо выспаться и… – она сморщилась. – Познакомиться с главой наблюдателей. Зуб даю, он бросит все дела и прискачет на ближайшем телепортисте если не к обеду сегодня, то к ужину точно. Ничего страшного не сделает – по договору вы, наши люди, имеете право знать, но бумажки придётся подписать, рассказать историю от и до… И мужик он противный. Но мы пережили нападение на схрон, и переживём визит главы, верно? – подытожила оптимистично.