структуры изменения вообще, включая схему противоположностей. Когда он опровергает существование возникновения возникновения и изменения изменения, он прибегает к аргументации примером – примером качественного изменения тела или души (Метафизика, XI, 12, 1068b 10–12). Он спрашивает, в чем же изменение изменения подобно качественному изменению души или тела? В этом случае ясна структура изменения вообще: наличие субстрата (тело, душа) плюс наличие противоположных качеств, служащих указателями направленности процесса (например, болезнь, здоровье). В случае же изменения изменения такая структура не выявляется, поэтому, заключает Аристотель, этого процесса и не существует. В этой главе «Метафизики» такое сравнение изменения изменения с качественным изменением проводится по всему ее тексту, иногда совместно с перемещением: движение человека и качественное изменение человека из бледного в смуглого (XI, 12, 1068а 16–17), качественное изменение из болезни в здоровье (1068а 23; 1068а 26–30). Правда, в IV книге «Физики» Аристотель признает «образцовым» движением не качественное изменение, а именно перемещение. Он говорит: «Из видов движения самым обыкновенным и в собственном смысле движением является движение по месту, которое мы называем перемещением» (IV, 1, 208а 32). Однако поскольку движение всегда замкнуто в схему противоположностей, а качественные физические противоположности, пожалуй, еще более обиходны и разнообразны, чем пространственные противоположности естественных мест, то постольку в качестве примеров и образцов для анализа движения Аристотель часто приводит процессы именно качественного изменения. Конечно, при этом надо учитывать, что качественное изменение обладает определенной спецификой, отличающей его от других видов движения, в том числе и от перемещения. Но в указанных случаях и в других подобных ситуациях качественное изменение служит примером для обнаружения именно общей структуры движения.

Концепция качественного изменения развивается Аристотелем в ходе критического преодоления часто встречающегося у его предшественников смешения качественного изменения и возникновения. В «Физике» Аристотель бегло упоминает о необходимости различения возникновения и качественного изменения, критикуя своих предшественников. В частности, он говорит, что натурфилософы, утверждающие что «все течет», «возникновение и уничтожение… называют качественным изменением» (Физика, VIII, 8, 265а 7). С такой же критической оценкой Аристотель цитирует высказывание и других натурфилософов, считающих, что «возникновение предмета с такими-то свойствами есть только качественное изменение» (Физика, I, 4, 187а 30). Подробно этот вопрос рассматривается в первой книге «О возникновении и уничтожении».

Постановка этого вопроса имеет определенную предысторию. Как мы уже отметили, Аристотель указывает на распространенную тенденцию смешивать или отождествлять эти понятия. Аристотель не может присоединиться к ней хотя бы уже потому, что, верный своему чувству языка, он замечает прежде всего различие в самих названиях (GC, I, 1, 314а 6). Натурфилософы, считающие, что «все едино и что все [вещи] возникают из одного, – отмечает Аристотель, – вынуждены называть возникновение качественным изменением» (там же, 314а 10). Напротив, философы, признающие множественность первоначал, различают эти понятия, хотя некоторые из них, как Анаксагор, и непоследовательны в этом вопросе. У атомистов эти понятия четко различаются: возникновение происходит благодаря соединению начал, уничтожение – разъединению, а качественное изменение вызывается изменением порядка и положения атомов (I, 2, 315b 9). Однако Аристотель, отдавая должное логике атомистов, не соглашается с ними, показывая, что эта логика плохо согласуется с наблюдением: возникновение, как нам говорит об этом опыт, происходит и при разъединении частиц, так, например, воздух образуется при разъединении частиц воды сразу, а если частицы воды соединены, то он возникает очень медленно (GC, I, 2, 317а 27–30). И заключает свой анализ атомистической концепции возникновения словами: «Теперь же будем считать установленным, что возникновение не может быть соединением» (там же, 317а 32).

Критически рассмотрев точки зрения своих предшественников, Аристотель излагает свою позицию. Возникновение, согласно его взгляду, есть процесс превращения вещи как одного целого в другую вещь как другое целое; возникновение – превращение целостностей, движение, приводящее к изменению самой сути бытия вещи (γένεσις κατ’ οὐσίαν). Возникновение и уничтожение – это процессы тотального изменения. В отличие от них качественное изменение – процесс частичного и, можно сказать, поверхностного изменения: когда процесс превращения «касается свойств и носит случайный характер, то [бывает] изменение (ἀλλοίωσις – качественное изменение. – В.В.)» (GC, 317а 26, пер. Т.А. Миллер).

Аристотель возвращается к этому вопросу в четвертой главе первой книги этого трактата, где он подводит итог своему анализу. Прежде всего он четко различает в структуре вещи субстрат и свойство (атрибут). Превращаться они могут оба и – Аристотель это имплицитно допускает – независимо друг от друга. Так, качественное изменение происходит тогда, «когда при неизменном чувственно ощутимом субстрате [предмет] меняется в своих свойствах, все равно будут ли они противоположными или промежуточными, например тело бывает здоровым, а потом больным, оставаясь одним и тем же, и медь, иногда закругленная, а иногда угловатая, остается одной и той же» (там же, 4, 319b 11–15, пер. Т.А. Миллер). Напротив, говорит Аристотель, если «изменяется целое и не остается чувственно воспринимаемого субстрата, например, когда из всего семени [происходит] кровь, а из воды – воздух, из всего воздуха – вода, то это уже возникновение…» (там же, 319b 15–17).

Однако виды движения вообще, и возникновение и качественное изменение в частности, отличаются друг от друга не только отношением к субстрату, но и способом своего осуществления: «Ясно, – указывает Аристотель, – что “возникновение”, “качественное изменение”, “возрастание” отличаются друг от друга не только тем, что именно претерпевает в них превращение, но и тем, как это происходит» (там же, I, 5, 320а 26–27, курсив наш. – В.В.).

У возникновения и качественного изменения – разные механизмы процесса: полное возникновение, говорит Аристотель, «происходит под действием чего-то существующего в действительности, одновидного или однородного (например, огонь – от огня, человек – от человека). Твердое же не возникает от твердого» (там же, 1, 5, 320b 18–22, пер. Т.А. Миллер, курсив наш – В.В.). Таким образом, сама порождающая модель иная в случае качественного изменения по сравнению с возникновением. Какая? Об этом здесь Аристотель ничего не говорит, хотя, судя по контексту, мы можем сказать, что в случае субстанциального изменения (возникновение) сущность одного вида (огонь, человек) порождает другую сущность того же самого вида. В случае же акцидентального изменения (качественное изменение) происходит смена акцидентальных атрибутов на одном остающемся неизменным чувственно воспринимаемом субстрате.

В своем комментарии к этой главе Трико разъясняет различие субстрата для качественного изменения и возникновения. Для качественного изменения субстратом является конкретный чувственно воспринимаемый предмет (σύνολον), а для возникновения – просто предмет вообще, в котором никаких определенных чувственно ощутимых свойств нет (ὑποκείμενον) [134, с. 39]. В приводимых Аристотелем примерах это обстоятельство хорошо просматривается: действительно, в случае заболевания человеческое тело есть этот конкретный чувственно