Стырили карту. Сняли с нее деньги в ближайшем банкомате – ровно столько, чтобы хватило оплатить вперед проживание в «Озерном хуторе». Петр, спохватившись, заблокировал карту, но она им больше и не была нужна. Наличные они вытащили у несостоявшихся сводных братьев. Собрали вещи, сели в чужую машину – и исчезли.

Документов на детей в Озерном никто и не спрашивал. Фальшивые родители засели рубиться в свою игру, выползая на свежий воздух лишь тогда, когда случались перебои с интернетом, а малявки принялись осваивать лес.

Но они были исключительно ответственные дети. Отцу, чтобы не беспокоился, оставили записку. По словам Макара, это было что-то вроде письма дяди Федора из Простоквашино. «Дорогой папа, не беспокойся за нас, мы поживем в лесу под сосной, подождем маму».

А вот матери Егор и Стеша ничего не сказали. О нет! Они продолжали отправлять ей сообщения, как ни в чем не бывало, и отчитываться, что хорошо проводят время.

В принципе, это даже не было ложью!

По вечерам частенько случались перебои со связью. Тогда брат и сестра заставляли взрослых отвезти их подальше от лагеря, в точку, из которой они гарантированно могли дозвониться или списаться с ней.

В то время как они изо всех сил оберегали мать от дурных новостей, их объявили в розыск. Но своей бывшей жене Петр ни о чем не сообщил. Стеша и Егор рассчитали все точно. Их родители ненавидели друг друга. Петр понадеялся, что все разрешится до ее возвращения, а там он что-нибудь придумает.

В чем-то я его понимаю. Кричать на всех перекрестках, что ты лучший в мире папочка, а затем оказаться отцом, от которого сбежали собственные дети!

Макар, наблюдая за братом и сестрой, что-то заподозрил. Нам всем казалось, что пофигизм их родителей превосходит все мыслимые пределы, но только ему пришло в голову проследить, что они делают, пока детей нет.

Вы уже знаете ответ, правда?

Они рубились в свою «Линейку».

– Слушай, – сказал Сергей, когда Макар закончил свой рассказ. – Вот эти двое, которых ребята подрядили играть роль… Неужели они не понимали, на что подписываются? Тут раскрутить уголовку – раз плюнуть, особенно если обиженный папаша задастся такой целью.

Макар покачал головой.

– Пойми: они об этом просто не задумывались. Пришли к ним дети, попросили составить компанию на отдыхе, пообещали за это заплатить. Соврали, что с родителями обо всем договорились. Если у них и возникли подозрения, они держали их при себе.

Тут я не выдержала. Меня переполняло возмущение.

– Но ведь они за ними даже вполглаза не приглядывали! А если бы с Егором или Стешей что-то случилось?

– А я их об этом спросил, – невозмутимо отозвался Макар.

– И что же?

– Они уставились на меня, будто я ляпнул невообразимую глупость. «Что, – говорят, – может случиться с командующим ордена рыцарей!»

Мы с Бурым переглянулись и засмеялись.

– Интересно, они все такие? – задумчиво спросил Сергей.

Мне стало обидно за геймеров.

– Да нормальные они! Просто эти двое – дятлы!

– Ваши маленькие друзья именно таких и искали, – заметил Макар. – После того, как я провел небольшую разъяснительную работу, дятлы сорвались и улетели, нервно хлопая крыльями. Теперь, наверное, сидят и думают, не заварить ли изнутри дверь в квартиру, чтобы их не арестовали за похищение.

Я сообразила, что теперь бедным Стеше с Егором достанется и от матери, и от отца. Все-таки в том, чтобы быть ребенком в неполной семье, есть и свои плюсы: тебя отлупят только один раз. Но когда я поделилась своими мыслями с сыщиками, они меня не сразу поняли.

– Отлупят? – переспросил Сергей.

Макар задумчиво крутил в пальцах салфетку.

– Допускаю, что у отца может возникнуть такое желание, – сказал он. – Но в таком случае ему лучше держаться от сына с дочерью подальше, потому что их мать оторвет ему все, что болтается. Неужели вы еще не поняли? Они друг в друге души не чают. Дети ничего не говорили ей лишь потому, что не хотели расстраивать.

– Берегли, так сказать, – согласно прогудел Бурый.

Я пыталась облечь в слова сумбурные мысли.

– Но как же… они же нарушили… Их искали, полиция… побег… И деньги украли! Господи, еще и деньги!..

– Да пофиг ей, – флегматично сказал Бурый. – Эти троглодиты, едва она вышла из машины, как повисли на ней, так и висели два часа – чисто обезьяныши на обезьяне. И она их на себе таскала. А они, между прочим, не полкило весят, уж я-то знаю.

Стоило ему сказать про обезьяну и обезьянышей, со мной что-то произошло. Я увидела ее как живую: задница красная, клыки желтые, сама облезлая, на загривке блохи… Она топает враскачку по джунглям, прижимая к пузу малюсенького детеныша с круглой лысой башкой, а тот висит себе спокойненько, не боясь ни одного хищника, хотя их вокруг тьмы тьмущие и все рады им пообедать. Он ничего не боится. У него есть мама. Страшная, свирепая. И она его любит.

До меня дошло, что меня о чем-то спрашивают. Это был Макар.

– Дина, что случилось?

Сыщики смотрели на меня – один нахмурившись, второй сочувственно.

И я вдруг все им выложила. То есть вообще – все-все-все. Говорила, говорила, говорила… Господи, да я за три года произнесла меньше слов, чем в тот вечер! И про маму рассказала, и про бешеную тетку, и про Леонида Андреевича, и про суд, и про то, что было дальше, и даже про дворняжек – безногую, бесхвостую и безухую, из которых можно было бы собрать одну полноценную собаку.

Когда я, наконец, замолчала, наступила тишина. Горло у меня драло так, словно я три часа скандировала речевки на футбольном матче.

Тишину нарушил Макар. Он поцокал языком. Посвистел будто дрозд. Встал, заложив руки за спину, прогулялся по поляне перед домом.

– Фамилия как пить дать другая, – прогудел Бурый.

– Не факт!

– Сто процентов! Раз объявляли в розыск…

– Дина, вы сказали, ваш наставник предлагал вам посетить другую страну? – небрежно спросил Макар. – А не помните ли, часом, какую?

– М-м-м… Эстонию, кажется. Точно, Эстонию! Столица – Таллинн. Две эл, две эн.

Они переглянулись.

Макар улыбнулся – нежно, как мать своему младенцу, но у меня от этой улыбки мурашки побежали по коже. А ведь Кирилл – дурак, неожиданно поняла я, кретин с зашкаливающим самомнением.

Сергей тоже оценил эту улыбочку.

– Ну, блеск, – без всякого энтузиазма сказал он. – И эту новость тоже ты будешь сообщать моей жене. Проникся?

– Какую новость? – спросила я, переводя взгляд с одного на другого. – Вы о чем?

Макар взъерошил волосы. Вид у него был довольный, как у мальчишки, который нашел дырку в заборе вокруг парка развлечений.